— А теперь ты классику читаешь.
Арс все равно неловко краснеет и ноздри раздувает.
— Видишь, счастье оно тоже бывает разным, — ласково улыбаюсь я. — Марк вот горшки переворачивал. Перевернет и деловой уходит, а ты тяжело так вздыхаешь и провожаешь снисходительным взглядом.
— А вот тут… что-то такое помню, — Арс хмурится и в следующую секунду мы смеемся.
Громко и безудержно, и у меня в животе от радости тоже толкаются и пинаются.
— Я тоже тебя люблю, — шепчет Арс через минуту.
— А я могу рассчитывать на обнимашки?
— Не знаю, — Арс хмыкает. — Я же подросток.
— Я не настаиваю и уважаю твою ранимую подростковую душу, — смахиваю слезы смеха со щек.
Арс встает, обходит стол и удивленно вскидываю бровь:
— Серьезно? Будут обнимашки?
— Будут, ага, — опять на него накатывает неловкость, и он шмыгает.
Я встаю, притягиваю к себе Арса, который неуклюже обнимает меня.
— Я тебя люблю, — шепчу я, и на глаза наворачиваются слезы. — И очень горжусь тобой. Ты нас с папой очень поддержал и помог нам. Я так рада, что ты есть у меня. Мой старшенький… — отстраняюсь, обхватываю его лицо и говорю, — мое солнышко.
— Ой все! — он фыркает под мой смех, отшатывается и торопливо ретируется. — Я ушел!
— Все равно солнышко! — кричу ему вслед.
— Да, я солнышко! — летит со второго этажа голос Аленки и топот ног. — Арс! Ты куда?!
— Щекотать одно маленькое солнышко…
Визг, смех, беготня на втором этаже, и я закрываю глаза, прислушиваясь к этим громким звукам жизни.
Я сохраню их. Это наша с Глебом награда.
Глава 53. Хорошо сидим
— Хорошо сидим, — Юра прерывает напряженное молчание и постукивает пальцами по подлокотнику кресла. — Такие все тихие… — замолкает, когда Ярик переводит на него тяжелый взгляд.
Сидим мы все в комнате отдыха одной частной клиники. До нас долетают крики Надежды, от которых мне дурно и холодно.
Люба сейчас с ней.
И я думать не хочу, что сейчас она чувствует и переживает.
— Да, ладно, — Юра вздыхает, — может, анекдоты потравим.
— Тебе разве для этого нужно разрешение? — спрашивает Глеб, и я внимательно прислушиваюсь к его голосу.
Да, есть в нем напряжение, но волнения не слышу.
Зато меня напрягает Ярик, который периодически кидает на моего мужа обеспокоенные взгляды.
— Ну хорош, — вздыхает Глеб, когда Ярик в очередной раз смотрит на него. — Выдыхай.
— Я не могу выдохнуть, — Юра цокает, — а я тут вообще ни при чем.
— Ты вообще зачем приперся?
— Друга своего поддержать, — Юра пожимает плечами. — И как я могу пропустить такое. Серьезно. Одна из самых непростых ситуаций, которые только можно придумать.
— Ты поможешь мне его вынести отсюда и закопать? — Ярик откидывается назад.
— С удовольствием, — кивает Глеб.
— Думаете, справитесь? — Юра скалится в улыбке. — Я тяжелый.
— Справимся, — Ярик и Глеб пристально смотрят на Юру.
— Я найду себе нового лучшего друга, — Юра закатывает глаза. — Есть уже на примете один.
— Аллилуйя, — Глеб закидывает ногу на ногу.
— И вы ему в подметки не годитесь, — Юра хмыкает.
— Да бог с ним, — Ярик отмахивается.
— С женой развелся, потому что под сраку лет якобы ее разлюбил, — Юра вытягивает ноги. — Дочери-тройняшки, вместе со школы… Воронин.
И смотрит на Глеба, который удивленно вскидывает бровь.
— Знаешь его?
— Да он меня однажды отмудохал… — Глеб медленно моргает. — Я был на четвертом курсе, он на втором… Отбитый на голову.
— Да, — Юра расплывается в улыбке. — Таким и остался. Вот он чо… Вот почему вы друг друга игнорируете. Сильно отмудохал?
— Если я его до сих пор терпеть не могу, то, наверное, сильно, — Глеб хмурится, молчит и продолжает, — но я тоже тогда был хорош. Докопался не до того.
— А дальше?
— Не дружи с ним, — Глеб скрещивает руки на груди.
— Он мне нравится.
— Надеюсь, тебе понравится, когда ты при культурном и спокойном разговоре по харе получишь, — Глеб поскрипывает зубами. — И жену я его помню. Тихая, мать его, отличница, которая всегда в сторонке ждала его после драк.
— Вот, — Юра разочарованно пожимает плечами, — развелись. А про культурное общение, Глебушка… Знаю я твое культурное общение. Угроза за угрозой. А он такое не любит, это да. Я с ним очень осторожно общаюсь. Так что, не вы будете со мной дружить, то я к нему переметнусь.
— Кто такой Воронин? — шепотом спрашиваю я.
— Выскочка, — шипит Глеб. — Гопота.
Юра улыбается еще шире.
— Нет, — Юра качает головой. — Гопота сливается, а этот не слился. И прежде чем в рожу дать либо долго взвешивает все за и против, либо просто сразу кидается, когда стоит вопрос жизни и смерти. Предположу, что с тобой, Глеб, он долго думал.
— Давайте сменим тему, — Глеб кривится, — мне не нравится обсуждать, как один придурок разбил мне нос. Сука, и быстрый такой был. Я даже не сразу понял, что происходит.
— Ты, поди, ушел в самолюбование, какой ты опасный, — Юра смеется.
— Да, было дело, — Глеб запрокидывает голову и растекается по дивану. — Он тощий и какой-то угловатый, и я был уверен, что я тут альфа-студент.
— Не хочешь отыграться?
Глеб смотрит на Юру, и тот потирает руки:
— Реванш?
— Никаких дел с ним не буду иметь. От него не знаешь, чего ждать. Даже ты более предсказуемый, Юр, а этот… Нет, спасибо. Жаль, что развелся, потому что…
— Точно крышу сорвет? — Юра аж задерживает дыхание.
— Да.
— Я знаю ребят, которые у него работают, — Ярик зевает. — Там у них своя атмосфера. Никаких разговоров не по делу.
— Ах ты, — Юра разворачивается к нему. — Так Воронин у тебя тоже был в кандидатах, у кого поработать? Вот же черт!
— Он бы меня не взял, — Ярик вздыхает. — Я люблю разговоры.
Глеб переводит на него возмущенный взгляд:
— Ярик. Замолчи. Только не Воронин. Этого я бы тебе не простил.
— Тихо, — я вскидываю руку, когда понимаю, что крики Надежды стихли. — Тихо…
Сквозь густую тишину к нам летят обрывки детского плача, и Ярик вскакивает на ноги. Распахивает дверь, вылетает в коридор, и Юра кричит, подхватив с пола белый непрозрачный полиэтиленовый пакет:
— Ты бабки забыл! Чертила неверная! Бабки! — тяжело встает и ковыляет к выходу. — Все, мозг там отключился.
— Идем? — смотрю на Глеба.
— Идем, — он сжимает руку и встает. — Теперь ты знаешь еще один мой страшный секрет из прошлого. Меня как щенка побил у библиотеки второкурсник.
— Слышу в твоем голосе тоску.
— Сейчас мне в рожу никто не даст, — приобнимает меня за плечи и ведет к двери, — вот так… — усмехается, — посреди вежливого разговора
***
Да, автор решил и тут пройтись маленьким штришком по Воронину из “Развод. Вспомни, как мы любили” https:// /ru/book/razvod-vspomni-kak-my-lyubili-b457760
Если вы еще не с Ворониными, то приглашаю в гости. Все читатели сошлись во мнении, что это самый придурочный и бесячий мужик.
Глава 54. Не отпускай свою отличницу
Я помню те чувства и эмоции, которые я испытывал, когда видел своих сморщенных и орущих детей.
Удивление, волнение, страх, бескрайняя нежность и желание защитить. И это желание аж в висках пульсировало.
Сейчас этого ничего нет.
Да, ребенок.
Да, маленький, сморщенный и беззащитный.
Как и любой другой младенец.
Может, я моральный урод и бессовестная мразь, но в груди ничего не шевелится. Это не мой ребенок, пусть и от моего семени.
— Даже в руки не стала брать, — шепчет Люба, — отвернулась…
Я чувствую напряжение Ярика и беспокойство Нины, и от этого мне неловко. Юра в стороне стоит и наблюдает. С поздравлениями не лезет.
— Глеб… — шепчет Нина.
— Обычный младенец, — смотрю на нее. — Это все, что я могу сказать.
И ничего не дергается, когда Ярик берет младенца на руки и когда с испугом заглядывает в его личико.
Вот тут я вижу все те эмоции, которые я испытывал со своими детьми. Люба всхлипывает, косит на меня взгляд, и я протягиваю руку:
— Иди сюда.
Я привлекаю ее к себе и обнимаю:
— Поздравляю, Люба, с сыном.
Отстраняется, цепко всматривается в глаза, и я взгляда не отвожу. Мне нечего скрывать. Я не ждал этого ребенка и не хотел. И к биологической матери у меня не было никаких чувств и даже интереса, чтобы сейчас во мне проснулись какие-то сомнения.
Да, совесть спит и не думает просыпаться, потому что я уверен в Ярике и Любе.
— Мы тебя, наверное, все достали? — Люба вытирает слезы.
— Да я бы не сказал, — пожимаю плечами. — Я принял ситуацию такой, какая она есть, и чего мне нервничать? Я приберегу нервы для будущих бессонных ночей, Люб.
— Все, я иду смотреть, — Юра отталкивается от стены, к которой привалился, и шагает к Ярику. — На твоего сына, Ярослав. Так, — встает рядом, наклоняется к младенцу, который уже не кричит, а хныкает. — А кто это у нас тут? — поднимает взгляд. — Может, Юра?
— Нет, — Ярик цокает.
— Точно не Юра?
— Нет.
— А если хорошо подумать?
— Радослав, — Люба оглядывается.
— Радик, значит, — Юра вновь смотрит в личико младенца. — Радослав Ярославович. Язык сломаешь, да? Напридумывают всяких имен, а вам потом с ними жить.
— Хорошее имя, — напряженно выдыхает Ярик и переводит на меня взгляд, ожидая поддержки.
— У вас целых два будет, — Юра тоже на меня оборчивается, — пусть один будет Юра.
— Нет, — Нина скрещивает руки на груди.
— Да много они понимают, да, Радик? — Юра касается пальчиков Радослава, который морщит носик. Поднимает взгляд на Ярика. — На тебя похож.
А затем разворачивается и лениво шагает прочь, спрятав руки в карманы брюк:
— Поздравляю. И у меня был план, если бы вы тут внезапно передрались, то я бы Радика себе забрал.
— Чего? — Ярик охает. — Обалдел?
— И был бы он не Радиком, Юрием Юрьевичем, — выходит в коридор и хмыкает, — но драки не случилось, поэтому я ретируюсь с некоторым разочарованием в груди.
Люба забирает Радика у Ярика и осторожно опускается на кушетку. В палату заглядывает молчаливая медсестра, семенит к Любе и протягивает бутылочку со смесью.
— Она… — Люба настороженно смотрит на медсестру. — Она не просит ребенка?
— Нет, — тихо отвечает та
— Точно? — Люба хмурится.
— Зато деньги пересчитала, — медсестра поджимает губы.
— Вот как, — Люба вздыхает.
Нина плывет к кушетке, садится рядом и приобнимает Любу:
— Это же хорошо?
— Да, но…
— Да пусть радуется деньгам, — шепчет Нина. — Пусть живет дальше.
— Если потом появится, — Люба решительно смотрит на нее, — реально убью.
— И будешь права.
Нина переводит взгляд на Радика, который сосредоточенно сосет бутылочку, слабо улыбается и едва слышно:
— Мне теперь тоже кажется, что он на Ярика похож.
— Да на изюминку он сейчас похож, — Люба тихо и ласково смеется.
Нина целует ее в висок, поднимается и подходит ко мне. Смотрит на Ярика:
— Мы тоже пойдем. Я рада за вас, — улыбается. — Радику здоровья, а вам терпения. С первым все очень непонятно, страшно и нервно.
Не успеваю сообразить, как Ярик рывком привлекает нас к себе и стискивает в медвежьих объятиях:
— Спасибо, ребят… Я так рад, что вы у меня есть, — и даже всхлипывает. — Хорошо, что к Воронину не пошел…
— Вот сволочь, — бубню я в ответ.
И мне кажется, что скула ноет фантомной болью от удара придурочного второкурсника, которому я посмел вежливо объяснить, кто тут главный.
— Я шуткую.
— Я понял, — вздыхаю.
— Ты сходи и отдай должок.
— Нет уж.
— А что так? — спрашивает Нина.
— К разведенным мужикам вообще лучше не лезть, — цыкаю я. — Когда отличница не ждет в стороне, крышу рвет.
— Так и ты в разводе, — шепчет Нина.
— Ненадолго, — с угрозой отвечаю я.
Ярик выпускает нас из хватки и пожимает мою руку:
— А ты свою отличницу держи при себе, лады?
— И твоя отличница против драк, — Нина фыркает, когда я ее прижимаю к себе. — Да и возраст уже не тот, когда…
— Ничего не знаю, — веду ее к дверям, — у меня вторая молодость началась.
Глава 55. Семейный совет