— Аха-ха-ха, — смеюсь, потому что мне нравится ее настрой, и умение вот так, как сказать, что хоть стой, хоть падай.
Вот она, настоящая дружба, та, которая есть далеко не у всех, но о которой все мечтают. Друг, это не тот, кто рядом с тобой, когда все хорошо. Друг, это тот, кто с тобой рядом, несмотря на то, в какой тяжелой ситуации ты находишься. Друг, это тот, кто сорвется ради тебя, и тот, ради кого сорвешься ты.
— Ладно, тогда слушай, только анестезию попроси сразу тройную, чтоб не дергать официанта лишний раз.
— Твою ж… Официант, — с легкой паузой кричит на ломанном английском подруга. — Давай я готова.
Я начинаю, рассказываю в красках очень долго, подробно, снова плачу, она меня успокаивает. Но едва заканчиваю, дверь в палату открывается и заходит психолог, у меня даже глаз нервно дергается.
— Лиль, ты чего замолчала? — дергает подруга, когда пауза затягивается.
— Прости, давай я тебе попозже перезвоню, психолог пришел.
— Фихолог, чтоб его. Шли его лесом. Нет, Игореша, что-то совсем берега попутал. Если надо, кивай, поддакивай, делай все, что говорят, но без всяких там документальных, аудио подтверждений. Я скоро буду и устрою твоему муженьку просвистон.
И подруга сама сбрасывает вызов, а я волчком смотрю на врача.
— Ну что, Лилия Алексеевна, давайте попробуем еще раз?
Глава 13
Лиля
— Мам! — задыхаясь от возмущения, вскрикиваю на мать, с которой мы созвонились по видеосвязи.
— Ты не мамкай мне, я жизнь прожила. Я знаю, что говорю. Это ты еще молодая, жизни не нюхала, живешь в каком-то своем этом идеальном мире и не понимаешь, насколько важно это все сохранить. Вырвалась быстро в хорошую жизнь, не успела прочувствовать все, что мы с отцом прочувствовали. В детстве мы тебе всегда с отцом потакали, и ты жила, ни в чем не нуждаясь, вот и не понимаешь, что творишь.
Тут немного хочется усмехнуться, потому что я во многом нуждалась, просто никогда не просила: ни куклу, никакой-то красивый наряд, потому что знала, не было у нас денег тогда, не было.
И учеба, я занималась, как только могла, участвовала во всех олимпиадах, конкурсах, во всем, чтобы учителя готовили меня сильнее и мне не нужны были репетиторы для поступления.
Я с детства выкручивалась, но да, вместе с Игорем выживать было не нужно, я расслабилась, забыла о прошлом как о кошмарном сне.
А она сейчас так говорит… Не могу в это поверить
— Да ты сама себя слышишь, мам? Ты говоришь ужасные вещи. Ты моя мать, ты должна любить меня и защищать. А что в итоге? Ты его защищаешь, его покрываешь. Мам, услышь сама себя.
— А я и слышу, и слышу прекрасно. Я тебе еще раз повторяю, ты сейчас себя ведешь неразумно, по-детски и совершенно не заботясь ни о себе, ни о Наде, ни о нас с отцом. Ты поступаешь как самая настоящая эгоистка, которой плевать на людей вокруг себя.
Эгоистка. Но это не так. Не так. Не так! Не верю в это, не хочу верить.
— И что, что он тебе изменяет, Лиля? Очнись, ты взрослая женщина, должна уже понимать, что мужики они такие. Ну, ходит он налево и пусть себе ходит, пока не сотрет все там. Главное штамп в паспорте у тебя, ты законная жена, и все. Единственное, что должно тебя заботить, это как не стать для него обузой.
Хочу заткнуть уши, чтобы не слышать этого.
— Ты просто обязана перед ним ходить на цыпочках и надеяться, чтобы он не захотел с тобой развестись. Твоя задача остаться его официальной женой, а все эти любовницы, пусть удавятся там как хотят. Ты жена и должна быть мудрой. Ты понимаешь, что мужик сколько угодно может гулять по бабам, сколько угодно, пусть делает, что хочет, пока возвращается домой и считает тебя своей женой.
— Нет, ты меня не слышишь, ты даже не хочешь меня услышать, мам, — прерываю ее и машу головой, потому что не могу поверить.
Я и так вчера на переживалось, пока этот психолог снова пытался мне навязать свое мнение, а я так и осталась непреклонной. Я не могу сдаться, не хочу.
Да, можно было бы взять, согласиться со всем, что он говорит, но нет гарантии, что я бы получила встречу с дочерью. Кто знает, что он еще должен был бы мне навязать для этого. Я боюсь, поэтому сопротивляюсь изо всех сил, и сегодня, когда мама мне позвонила, я рассказала ей все в надежде услышать слова поддержки, а в итоге получила дикий крик, какая я зажравшаяся неблагодарная дрянь.