Голос Лили тихий, грустный, так и хочется подойти к ней, укрыть пледом и принести ее любимое какао, сильно сладкое. Только не могу. Я должен сохранить в тайне то, что слушаю их разговор.
— Ну и дура ты, Лилька, — как-то обреченно, но беззлобно бросает в нее Регина, а мне так и хочется выставить эту подругу вон.
Кто еще больше мотает Лиле нервы, я или она, но, увы, они подруги, и если сделаю это, обеспечу жене лишний стресс, а мне этого точно не нужно.
Закрываю программу, выключаю ноутбук и кручу в руках телефон. Делать, не делать?
В принципе, я уже все решил, но почему-то занеся палец над нужной иконкой, начал сомневаться. Я ведь могу не слушать, но прослушка останется, и я буду честен перед ней за дальнейшие разговоры, за их конфиденциальность, но в то же время это… нет, хватит.
— Добрый вечер, Игорь Константинович, — Сафронов отвечает достаточно быстро, чем радует, хотя уже поздний час.
Понимаю, что мог разбудить его, но по голосу слышу, что бодрый, и даже близко не собирается в постель.
— Добрый, отключай прослушку. Все что надо, уже выяснено, — отдаю ему короткий приказ, потому что не хочу долгих разговоров, они ни к чему. Я начальник, он подчиненный. Все.
— Принял. Все необходимые программы в офисе. Утром буду и отключу. Это все? — спокойно спрашивает, чем вызывает уважение.
Люблю, когда все вот так четко, коротко и по делу, а не так, как у Ромы. Сейчас куча внутренних метаний и стенаний, и непонятно, с кем он больше разговаривает, со мной или с собой, чьи проблемы пытается решить, мои или свои, через мои?
— Все, доброй ночи, — также коротко отвечаю ему и сбрасываю вызов.
Телефон летит на журнальный столик к ноутбуку, а я встаю и подхожу к окну, глядя на ночной город с высоты двадцатого этажа. Я совершенно не тороплюсь домой, потому что понимаю, девочкам надо поговорить, и я им все испорчу, если вернусь раньше времени.
— Ничего, скоро все образумится.
Казалось бы, говорю в пустоту, но скорее даю обещание Лиле, которой здесь нет.
Глава 31
Лиля
Регина уехала, а мне не по себе чувствую, себя как-то гадко. Она искренне предложила помощь, а я ей так грубо отказала. До сих пор стыдно за свои слова.
Она пытается, но что-то делает, тянет меня, ухватила за шкирку и пытается вытащить, тянет эту самую руку помощи, дает мне ту самую соломинку, за которую я должна ухватиться, а я поступаю, как ребенок, просто бегу от проблемы и отталкиваю того человека, который готов, готов бороться вместе со мной, который готов бороться даже больше, чем я сама.
Это подло, мерзко, низко, ничтожно. Понимаю это и все равно ничего не могу с собой поделать. Да, я ей отказала, мне страшно, и мне действительно страшно за нее, за себя, за бизнес. Мне страшно, что, если это все вскроется, Игорь устроит всем такую месть, что мало не покажется.
Я никогда не была рисковым человеком, хотя нет, вру, один раз была, тогда, когда дала ей деньги на реализацию ее идей. Все. Это был мой единственный риск, но у меня тогда не было сожалений. Ради друга я все готова сделать, я последнее с себя сниму и отдам.
Она такая же, поэтому мы и смогли подружиться, и вот сейчас я так ее предала в первый раз в жизни, и от этого очень больно.
Смотрю в окно и обнимаю себя руками. И так жалко саму себя, так противно от самой себя.
Я никчемная, пасую, сдаюсь, так не должно быть. Я не имею права сдаваться, но руки действительно опускаются, вот опускаются и все, хоть убейте, и виной тому действительно страх. Выход на стартовую линию слишком дорого всем обойдется.
Да, может быть, я и перебарщиваю с этими опасениями, но что поделать? Кто-то же должен. Регина отчаянная, Регина всегда бежит, не думая о последствиях, а я тот самый разум, который ее тормозит, и вот сейчас она готова нестись на всех порах и честно, я готова быть тем самым ветром в ее парусах.
Только есть еще антициклон под названием Игорь, который будет дуть против нас и явно победит.
— Почему не спишь? Твоя подруга давно уехала, — тихо подойдя со спины, спрашивает Игорь.
Он не трогает меня, вообще, но между нами крошечное расстояние, я чувствую тепло его тела, его дыхание щекочет кожу на лице. Это расстояние причиняет боль, потому что вопреки всему хочется, чтобы обнял.
— Не спится, — коротко отвечаю ему не поворачивая головы. — Ты сегодня поздно. Много работы?