— Все в порядке?
Спрашивает, то ли видя мою нервозность, то ли это стандартный вопрос конкретно ко мне, в связи с обстоятельствами знакомства и странной дружбы.
— Да, привет.
Смущение берет верх из-за пронзительных голубых глаз.
— Привет. — отвечает, разгоняя свое напряжение: — Ну что, отпразднуем? — подмигивает и кивает кому-то головой.
Официант или бортпроводник, не знаю, тут же оказывается рядом. Зуев заказывает себе виски и просит принести закуски после взлета.
— Шампанское? Любишь пузырики? — ухмыляется.
— Нет. — увожу глаза на девушку: — Белое сухое, пожалуйста.
Девушка уточняет какое конкретно, но я теряюсь. Однако, мужчина озвучивает какой-то набор слов, не сводя с меня взгляда.
— Итак, — как только останемся одни: — План. — киваю: — Первый день отдых, второй встреча утром в офисе одного из поставщиков, далее вечерний фуршет, конечно, при условии положительного исхода.
Самолет начинает движение и нас просят пристегнуть ремни.
— Два дня я готов выделить на экскурсии. — он даже морщится и это заставляет меня сдерживать смех: — Не смей. — грозит мне пальцем: — Иначе я буду ругаться, а это обычно хорошим не заканчивается.
Фраза звучит двояко, и на пару секунд мы замираем в поисках правильного смысла в глазах.
— Дальше… — отмирая спрашиваю, но взгляд не увожу.
Зуев облизывает нижнюю губу и с неочевидной хрипотцой продолжает.
— Серия конференций и встреч. Пока не уверен, что потащу туда тебя, однако, итальянцы любят различные посиделки и вечеринки, поэтому вечера будут заняты мной.
Снова делает, только теперь сам себе усмехается.
— Я не против… В смысле, что я понимаю…И раз это входит в понятие командировки… — сбиваюсь, потому что слова вообще не лезут в голову.
— Я понял, Мышка. — озвучивает он, пресекая мои детские попытки: — Понял.
Внутри клубится что-то невероятное. Будто сжимается и разжимается внизу живота, а в груди застывает вдох.
— Что я должна знать?
Задаю вопрос как раз в тот момент, когда приносят напитки. Руслан поднимает свой, чокаясь со мной в воздухе.
— Отдохни и расслабься. Введу в курс дела позже.
Киваю, отворачиваясь к окну, потому как самолет готовится к взлету, Руслану тем временем приносят какие-то документы и он погружается в работу. Больше не говорим, хотя мне крайне хочется задать кучу вопросов, но бросая мимолетные взгляды в его сторону, понимаю, что мужчина занят.
Нахмуренный взгляд в бумаги, какие-то он откладывает, на каких-то ставит подпись. Мандраж внутри немного успокаивается благодаря вину, поэтому я достаю книгу из сумки. Зуев на секунду отвлекается, благодаря моему шуршанию. Поджимаю губы, открывая книгу, но чувствую его взгляд еще какое-то время.
Стараюсь мыслями не уходить на поиски причин и ответов, почему я здесь, почему он смотрит. Может быть и есть этому объяснение, но пока я не хочу знать. К тому же, я помню девушку из клуба, а затем и другую девушку на дне рождения Саши. И скажем, это говорит о многом.
Спустя сотни страниц, пилот оповещает, что мы скоро приземлимся, и откладывая книгу, я льну к окну. Сама не верю, что уже нахожусь в другой стране.
— Тебе там понравится.
— Я уже отметила себе места, которые хочу посетить. Если, конечно, у меня будет столько время. К слову, тебе совсем не обязательно гулять со мной. — кидаю взгляд, давая понять, что видела его гримасу.
Он приподнимает уголок губ, но молчит.
Буквально через десять минут мы уже спускаемся по трапу, вдыхая теплый воздух Рима. Не удается скрыть улыбку, поэтому как только оказываюсь на асфальте нетерпеливо переминаюсь с ноги на ногу. Тут же подъезжает автомобиль, и Руслан галантно открывает мне пассажирскую дверцу.
— Долго нам ехать? — подаю голос, как только он оказывается рядом.
— Около часа. — отвечает, смотря на часы.
— Уже пора вводить в курс дела? — следом пытаюсь продолжить беседу.
— Расписание я тебе уже скинул, ориентируйся по нему. Обращать на тебя внимание будут, к этому готовься. Им важно приветствие, как некий ритуал, поэтому сухое "здравствуйте" может быть расценено отсуствием твоей вежливости. По остальному, сориентируемся по факту.
— Руслан, это как-то совсем не похоже на работу… — опасливо замечаю, потому что толком он ничего не объясняет.
Зуев поворачивается на меня, а в глазах не могу прочесть его реакцию.