— Привет, — принимаю вызов.
— Мама! Мам! Привет!
Мои девочки перебивают друг друга, машут руками, пытаются все поместиться в кадр.
— Тут так круто, мам! Смотри! — Лиза выхватывает у Нади под ее крик телефон и показывает огромный бассейн, а затем наводит камеру на пальмы. — Смотри какая красота!
— Дай! — взвизгивает Даша и заглядывает в камеру. — А бабушка уже с коктейлем. Смотри!
— Да я такая, — говорит в камеру моя свекровь Валентина и плавно пританцовывает у шезлонга в прозрачном парео. — Бессовестная.
Девочки смеются, и опять все втроем заглядывают в кадр:
— Надо еще папе позвонить.
— А он тут, — с трудом улыбаюсь.
— Да?! Прогуливает работу?
Передаю телефон Виктору и возвращаюсь к мороженому.
— Пап! Па! Смотри!
— Витя, ты чего не на работе? — спрашивает Валентина. — У тебя же сегодня вроде встреча с инвесторами? Нет?
Точно. Сегодня же девятнадцатое. Как странно работает наш мозг после плохих новостей. Теряется в датах, времени и пространстве, и обрубает все мыслительные процессы.
— Я перенес встречу, — глухо отвечает Виктор.
Визг, плеск воды и хохот.
— Надя, ты тоже прыгай в воду, давай! — смеется Валентина. — Прям с разбега! Бомбочкой!
Опять визги и смех, а я откладываю ложку и накрываю лицо рукой.
— Пап, видел?
— Видел, — Виктор отвечает с наигранной веселостью.
— Ба! — кричит Лиза. — Теперь ты! Я сниму и тебя!
— А у меня коктейль, — кокетливо отвечает Валентина. — Мне нельзя. Давай мне телефон и сама прыгай. Давай покажи, как надо прыгать. Ага, все держу.
По одну сторону — шок и растерянность, по другое — восторг и веселье.
— Все, Вить, отключаюсь, — говорит Валентина. — Вечером еще раз звякнем. У нас все хорошо.
А у нас — нет.
— Маш, пока! — повышает голос Валентина. — И я жду от тебя заказов, что тебе привезти! И ответ “мне ничего не надо” не принимается. Сама не скажешь, так я на свой старушечий вкус накуплю всякой фигни!
Виктор сбрасывает звонок, откладывает телефон и медленно выдыхает.
— Ты поэтому их отправил на две недели на отдых? — шепчу я. — Чтобы не мешались?
глава 2. Ты отказываешься от меня
— Я не знаю, чего ты ждешь, — закрываю ведерко мороженого, — кроме развода, дележки имущества…
И самой противно от своих же слов.
Меня не должна была коснуться такая ситуация. Это какой-то бред.
И как-то у меня все происходит нетипично.
Мужики обычно тянут баб в койку, а потом уже жена случайно с этим сталкивается. Приходит раньше с работы или узнает все через переписку.
А у меня муж физически не изменял, но влюбился.
И, похоже, влюбился, как подросток, у которого мозги текут от гормонов.
— Или ты залупишься сейчас и устроишь мне увлекательный вираж с разводом, судами, скандалами? — разворачиваюсь к молчаливому Виктору.
Ножки стула неприятно скрипят о белый кафель.
— Нет, — качает головой. — Маш, я понимаю… Слышать такое… Мне самому тошно. Я не вижу выхода.
— Если это великая любовь, то надо лететь к своей любимой птичке, — смеюсь я. — Нет? Или как? Вить. У тебя сердечко рвется из груди, спать ночами не можем, к жене остыл и видишь в ней… то ли мамку, то ли сестру…
Перевожу дыхание и рявкаю:
— Что ты смотришь на меня так?! Это развод! Виктор! Не хочет он терять семью! Или я должна дать тебе разрешение пойти налево с твоей любимкой?
— Я этого не говорил.
— Да вот только я тебя не понимаю, — сжимаю ложку. — Очень, конечно, благородно, что ты у меня такой совестливый не затащил свою любовь в койку! Мне от этого легче должно стать? Чего ты от меня ждешь?!
Встаю, резко отодвигая стул.
— Двадцать лет, Виктор! Я с тобой двадцать лет! — откидываю ложку. — А у тебя новая любовь нарисовалась? У нас трое дочерей!
— Я в курсе, — сводит брови вместе до глубокой морщинки на переносице.
Я кидаюсь к окну, как загнанный зверь, прижимаю ладонь ко рту и дышу через нос. Медленно и судорожно.
А затем разворачиваюсь к Виктору:
— Кто она?
Да, я хочу знать, кто моего мужа так очаровал, что он вошел в фазу второй дикой молодости, которой наплевать на детей, жену, двадцать лет брака.
Какая-нибудь малолетка? Красивая, юная, с гладкой кожей и без лишнего грамма жира?
— Что ты молчишь? Ты же хотел серьезного разговора по-взрослому!
— Я не думаю, что это тебе как-то поможет сейчас.
— Говори, — цежу я сквозь зубы, — я ее, похоже, знаю, раз ты сейчас хвост прижал.