— Ах ты ж, моя спасительница! — встаю и развожу руками в стороны. — Королева моя! Снизошла до смерда! Сделала из меня человека! Что еще скажешь?!
Приглашаю в новинку!
“Развод. У тебя есть дочь” https:// /ru/reader/razvod-u-tebya-est-doch-b464194?c=5407137
Аннотация: — Да, — говорит Руслан на грани рыка. — Это моя дочь, но ты не должна была о ней узнать.
— И ты пять лет все это скрывал? — в растерянности шепчу я.
— Будь моя воля, был бы аборт, — Руслан поскрипывает зубами. — Это ошибка, Аглая. Понимаешь? Эта стерва не должна была лезть в нашу семью. Я содержал эту девочку, но никак не контактировал, — разводит руки в стороны. — Она меня даже не знает!
— Ты оставил ее с чудовищем, — шепчу я. — Как ты мог?
— Все просто, дорогая, — зло усмехается, — я хотел сохранить нашу семью.
https:// /ru/reader/razvod-u-tebya-est-doch-b464194?c=5407137
Глава 37. Неправильно
Виктор зол.
И я не совсем понимаю почему. Из-за моей шутки с вопросом, есть ли у него свободный знакомый для свиданок?
— Это, что, ревность? — возвращаю ему однажды сказанные им слова.
Молчит, а затем опять опускается в кресло. Поправляет галстук. И замирает, как жуткий манекен.
Глаза только горят и говорят мне, что это живой человек.
— Вить…
Мне становится неуютно под его взглядом, которого раньше я у него не замечала. Как у человека в лихорадке.
— Витя, — шепотом тяну я.
— Похоже, что да.
— Что? — переспрашиваю я.
— Похоже, что ревность, — отвечает он.
Делаю глоток чая.
Ну, я не ожидала от него такой прямой честности, которая ставит меня в тупик. Отставляю чашку, кутаюсь в плед и откидываюсь назад на подушки:
— Ты в своем репертуаре, Воронин. Ревность?
— Я же тебе уже ответил, что да, ревность, — медленно выдыхает, — поэтому не надо ждать от меня того, что я познакомлю тебя с перспективным мужчиной. Хотя перспективы это для юных и дерзких, а в сорок лет надо из себя уже что-то представлять. Особенно для тебя, Машуль.
Опять Машуля.
Медленно моргаю и тяжело вздыхаю.
— Какая может быть ревность к женщине, которую разлюбил?
— Хороший вопрос.
— И еще, — пожимаю плечами, — кто-то тут мне сам желал встретить мне достойного человека, когда я этому кому-то чемодан в зубы сунула.
— Я все свои слова помню, — Виктор не моргает. — Мне до старческой забывчивости, хочу думать, далеко.
— Ну, может, до забывчивости еще далеко, но маразм уже тут, — усмехаюсь я. — И еще бы я к твоим словам о мамке, сестре добавила, что я приняла роль твоей четвертой дочери. Вот это ближе к истине.
Воцаряется молчание.
Мамки-сестры в отношениях мужика душат заботой и опекой.
Мне тяжело признать, но Виктор часто нянькался со мной, и я была вечно-голодная до его заботы, покровительства, защиты и тепла.
— Такой вот изврат, — усмехаюсь я. — И по большей части я скучала по тебе, как по папуле, который больше не обнимет, одеялком не накроет и не порадует каким-нибудь маленьким сюрпризом.
Задумываюсь, опять усмехаюсь и говорю:
— Даже не так, Вить. Я скучала по тебе, как по функции, а не как о человеке. Не как о мужчине. Не как о партнере.
Виктор молчит.
И мне сейчас куда больнее, чем в тот момент, когда он сказал, что любит другую, а я стала для него родственницей.
Тогда было больно из-за растерянности, отчаяния, обиды и злости, а сейчас от осознания того, что я искала в Викторе того, кем он не может быть для меня по определению.
— Это просто какой-то пипец, — смеюсь я.
— Согласен, — Виктор медленно кивает.
— Будь я твоей мамочкой, Вить, — хмыкаю, — то мимо меня не пролетели твои метаморфозы. Такие дела.
Встаю, кутаясь глубже в плед, и неторопливо шагаю прочь:
— Я без понятия, какой можно сделать вывод из нашего разговора кроме того, что жениха ты мне не найдешь. Мы оба с тобой тугие до безобразия.
— Я сегодня понял одно…
Заинтригованная его тихим и мрачным голосом, я оглядываюсь.
— Что не хочу тебя терять.
— Ну, мы же не чужие друг другу люди, — слабо улыбаюсь. — Я бы тоже не хотела, чтобы с тобой что-то случилось, Вить.
— Боюсь в моем случае, Маш, ситуация такая, что… — замолкает, сглатывает и приглаживает волосы.