— Да?
— Представляешь? — улыбаюсь я.
— И сколько тебе сейчас?
— Почти сорок, — смеюсь и пожимаю плечами. — И надо же… Я не боюсь этой цифры. Мне почти сорок, — смотрю на Виктора.
— И мне, — Виктор издает короткий смешок. — Представляешь?
— И какие мы классные в сорок лет-то, — взволнованно шепчу. — Вить, ну классные же. Да мы бы с тобой в восемнадцать лет не узнали бы себя. Придурочные, громкие… Пробежали бы и ничего не поняли. Тогда мы тоже прикольные были, а сейчас прикольные, но иначе.
Выдыхаю клубы пара, поправляю ворот пальто и вновь беру Виктора под локоть.
— Знаешь, похоже, я тоже отказывался взрослеть, Маш, — тихо отзывается он.
— Всем однажды приходится взрослеть, — встряхиваю волосами. — А потом стареть.
— Давай пока остановимся на взрослеть, — Виктор смеется.
— Давай, — соглашаюсь я. — Насладимся сорокетом.
Опять молчим. Мы уже шагаем по тротуару мимо жилого дома. Впереди на парковочную полосу заезжает белый внедорожник. Из него выскакивает крепенький низкорослый мужичок, счастливый обегает машину, чуть ли не пританцовывая, и галантно распахивает дверь.
Я аж останавливаюсь и открываю рот, когда из машины показывается горделивой королевой Лариса в белой норковой шубке.
— Вить…
— Нога? — Виктор разворачивается ко мне. — Все? Прогулка окончена? Идем на ручки?
— Там твоя любовная любовь, — шепчу я и киваю в сторону Ларисы, которая игриво улыбается мужичку, а тот, кажется, сейчас стартанет от восторга на луну.
— Чего?
— Там Лариса, — шепчу я еще тише. — С каким-то мужиком. И знаешь, это опять очередная случайность?
— Да, точно, это Лариса, — Виктор кивает, и я жду ревности.
Тут и Лариса нас замечает.
И кошмар, как мне неловко сейчас. Лариса переводит взгляд с Виктора на меня и обратно. Вскидывает бровь. Мужичок что-то у нее спрашивает, с подозрением поглядывая на нас. И вижу, что он готов за свою “самочку” в норковой шубке кинуться в бой. Он ее приобнимает и торопливо уводит в сторону третьего подъезда.
— Утащил, — подытоживаю я. — Слушай, — вновь смотрю на Виктора, в котором так и не вижу ревности, — да ты у нее был не один прекрасный принц.
— Похоже, что так, — флегматично кивает он. — И, возможно, у нее есть еще несколько вариантов.
Глава 47. Постепенно
— Маш, — Виктор тяжело вздыхает.
— А чо я? — хлопаю глазками. — Я ничо.
А сама все смотрю и смотрю на Виктора в ожидании запоздавшей ревности по поводу Ларисы. Или разочарования в себе.
Хотя мой бывший муж не из таких. Он в себе очень уверен, и то, что любовь любовная нашла утешение в другом мужике, его совсем не поцарапает.
Хотя, наверное, Ларисе бы хотелось, чтобы Виктор сейчас почувствовал себя униженным.
Черта с два.
Сидит и чай пьет.
— Маш.
— Как ты думаешь, кто это был? — откидываюсь назад. — Машинка не из дешевых.
— А ты машинку успела заценить? — Виктор вскидывает бровь, и тут его глаза темнеют. — Что еще заценила?
— Ну, серьезно, не бедный мужичок, а еще у него… часики.
— Часики?
— Ага.
— Как ты смогла увидеть часики с такого расстояния?
— У меня хорошее зрение.
Молчание, и я шепчу:
— Интересно, женат?
Виктор смотрит на меня и задумчиво поглаживает подбородок:
— Хочешь вступить в борьбу за статусного самца? — щурится.
— Лариса у меня мужа увела, а у нее пузанчика с часами в стоимость квартиры, — пожимаю плечами и взгляда от Виктора не отвожу. Я опять дергаю его за усы, но мне нравится эта игра. — Как думаешь, у меня получится?
— Какая же ты стерва, Машуль, — Виктор хмыкает и не моргает. — Но я думаю, получится… Однако, — делает паузу и продолжает, — мне заранее жаль этого пузанчика.
— Почему?
— Ты же его изведешь, что ему надо худеть. И сдохнет он у тебя на беговой дорожке, — мягко ухмыляется.
— Ну… — печально вздыхаю. — От пуза бы ему надо избавиться. И такое пузико — признак лени. И низкого тестостерона.
— Да?
— Да, — веду плечом. Молчу и говорю, — блин, я бы его точно довела до смерти на беговой дорожке.
— А я вот продолжаю бегать по утрам, — Виктор проводит пальцем по краю чашки, — в спортзал хожу. Держу в норме свой тестостерон.
Как-то жарко становится, и я сглатываю. Это не ускользает от внимания Виктора, который приподнимает бровь.
— Прекрати.
— Что именно?
Он подхватывает чашку, подносит ее к губам, на которые я опускаю взгляд, и делает медленный глоток.
Он чашечку с синими васильками на бочках, можно сказать, бессовестно целует.