Я улыбаюсь. Мне нравится дразнить бывшую жену всякими глупостями. Представляю ее недоуменное, возмущенное и пунцовое лицо.
— Может быть, — неопределенно отвечаю я. — Но кто я тебе? Только бывший муж, а за бывших мужей не краснеют. Их принимают такими, какие они есть, и галстуки им не выбирают.
— Как ты ловко все перевернул, — тихо охает Маша. — Вить… ты не станешь…
— Ладно, не буду тебя отвлекать, — выхожу из спальни в твердом решении найти галстук с утятами. — Тебе еще девочек в школу везти.
Глава 50. Утята
Невозмутимое лицо и галстук с ярко-желтыми утятами.
Виктор все-таки нашел и купил его, а у меня, кажется, дергается глаз, потому что эта жуткая дешевая фигня никак не гармонирует со строгим костюмом из серой шерсти.
Я хочу встать, обойти стол и сорвать этот стремный галстук с криками “такое недопустимо!”, но я молчу и и не могу отвести взгляда от веселых и ехидных утят.
Я даже сжимаю кулаки на коленях.
— Маш, ты в порядке? — спрашивает Виктор. — Ты что-то бледная.
Поднимаю взгляд, и он улыбается:
— Водички плеснуть?
Тянется к бутылке с водой.
Нотариус тем временем выкладывает передо мной и бородатым Ивановым Василием, который покупает у меня студию, договора о купле-продаже.
— Какой у вас, надо сказать, — задумчиво замечает Василий, — интересный галстук.
— Мне тоже нравится, — Виктор открывает бутылку. — Он еще на резиночке. Очень удобно.
У меня сейчас точно крышечку сорвет, и я тихо переспрашиваю:
— На резиночке?
— Да, — Виктор кивает и наливает воды в стакан.
Отставляет бутылку и, вглядываясь в мои глаза, оттягивает галстук, демонстрируя резинку.
— Я тоже люблю необычные галстуки, — Василий внезапно с большой тоской вздыхает. — Но жена ругается каждый раз.
— Мне повезло, я в разводе, — Виктор переводит на меня многозначительный взгляд.
— Прошу прощения, — Василий смотрит на меня. — Виктор же с вами в разводе, Мария. Я не хотел.
— О, не переживайте, мы с ним пришли к миру и согласию, — отвечаю я, а у самой голос дрожит от перенапряжения и гнева. — И да, я тоже считаю, что галстуки должны сочетается со всем образом, но… мы же в разводе.
— Именно, — подтверждает Виктор.
Устраиваем дуэль на взглядах. Вслух я не могу сказать, что он ведет себя, как упрямый дурак, которого стоит хорошенько стукнуть по голове.
— Водички, — Виктор придвигает ко мне стакан. — Или окно открыть? Тебе, может, душно?
— Ознакомьтесь, — нотариус прерывает наше молчаливое напряжение и садится в кресло. — Это те же договора, что я присылал на почту, но все перепроверьте.
— Соглашусь, что надо все перепроверить, — Василий подхватывает свою копию договора. — Тут с моими знакомыми такая история некрасивая случилась. Их бабушку мошенники оставили без квартиры. Представляете? Бабушка переехала к ним, и через пару месяцев они разводятся, — замолкает и шепчет. — Что же это я опять о разводе.
— Не беспокойтесь, — Виктор заправляет галстук под пиджак. — У нас острая фаза прошла.
— Да, прошла, — я тянусь к договору, не отрывая взгляда от галстука, как зачарованная.
Затем я встряхиваю волосами, делаю вдох-выдох и обращаю взор на договор:
— Мне нет никакого дела до этих утят…
Замолкаю, когда понимаю, что высказала свое недовольство вслух.
— Я могу снять, если они тебя отвлекают, — тихо отвечает Виктор и слегка на меня прищуривается.
— Ой, не стоит, — отмахиваюсь я. — Все в порядке
Нотариус сидит, сцепив руки на столе в замок, и молча за нами наблюдает. По его лицу не понять, за кого он.
За утят или против?
Хотя, наверное, за утят. Что-то мне сейчас подсказывает, что и у нотариуса есть несколько нелепых, но любимых галстуков, которые выбешивают его жену до трясучки.
Мужчины в некоторых моментах друг на друга похожи.
И женщины тоже. Не знаю ни одной, которая бы писалась кипятком от аляпистых галстуков с сомнительными принтами.
Да к черту.
— Извините, — откладываю договор и встаю.
Через пару секунд я уже напротив Виктора, который в кресле разворачивается ко мне:
— Что случилось?
Я молча стягиваю с его шеи галстук с утятами, складываю его под пронизывающим и острым взглядом и прячу в сумку.
Также молча возвращаюсь на свое место.
— Даже развод не спасет мужчину от женской непримиримости, — Василий перелистывает договор.
— Все, а теперь вернемся к нашим баранам, — беру договор и убираю локон за ухо.
Замечаю боковым зрением взгляд Виктора, который внимательно наблюдает за каждым моим движением, как хищник из тени.