— Ты вообще не из тех людей, которые легко радуются жизни.
— А ты? — вскидывает бровь.
— И я, — закатываю глаза. — Тут и спорить не буду. Ладно, — похлопываю его по плечу, — я пойду.
Только я хочу я развернуться, так он сжимает мою ладонь.
— Что? Галстук не верну, — хмыкаю я.
— Я срочно придумываю причину, по которой ты согласишься пообедать со мной, — сжимает мою ладонь крепче.
— Что-нибудь придумывается?
— Нет, — серьезно отвечает он.
Вот стоим мы и смотрим друг на друга. Тоже сжимаю его ладонь в ответ. Холодный ветер треплет мои волосы и подныривает под шарф.
— Целуй ее уже, — кто-то тяжело вздыхает в стороне.
Дворник. Стоит в двух шагах от нас, опершись о черенок лопаты, и поправляет шапку на лбу, устало вздыхая:
— Целуй. Долго будешь сиси мять? Она же все готовенькая стоит. Румяная, глаза блестят, а ты что?
— Мы в разводе, если что, — цокаю я.
— Да ты что? — дворник усмехается. — А не насрать ли?
— Вы довольно грубо выражаетесь, — охаю я.
— Да жизнь вообще не нежная, — цыкает. — Мне снег вот надо чистить, а вы тут уже минут пять стоите и друг на друга смотрите. Хотел матами погнать, но думаю, подожду развязки, а она никак не наступает.
— Да я тоже тут жду, — вздыхает с другой стороны старческий голос. — Встали посреди дороги.
Перевожу взгляд на полненькую бабульку в белом пуховике. У ее ног зевает черный лохматый пес. Ему тоже надоело ждать.
— Ой, простите, — виновато шепчу я, отступаю и тяну Виктора за собой. — Что-то мы отвлеклись.
— Ясно, развязки, — бабулька смотрит на дворника, — мы с тобой не дождемся, — проходит мимо, и пес лениво следует за ней. — Отвлеклись, ага.
— А это, случайно, не ваш пес, дорогуша, срет у клумбы? — дворник подозрительно щурится на нее.
— Нет, — вскидывает подбородок. — Не мой.
— Я придумал причину, по которой ты пообедаешь со мной, — шепчет мне на ухо Виктор, и я вздрагиваю. — Причина простая, Машуль…
— И какая же? — поднимаю взгляд.
— Мы оба этого хотим.
Глава 52. Шоколад и фисташковое мороженое
— Я давала себе обещание, Вить, — делаю глоток капучино, — что не буду той женщиной, которая станет с бывшим мужем встречаться и ходить на обеды.
— Вот прямо такое обещание давала, — вскидывает бровь. — Не ходить с бывшим на обеды под страхом смерти?
— Ты же понял о чем я.
— Я тебя силком сюда не тащил, — самодовольно ухмыляется. — Хотя я об этом подумывал.
— Да я не об этом, — цокаю. — И да. Я была голодной, если что.
Слабая отговорка, однако я не вру. Я действительно серьезно проголодалась и еле дождалась своего заказа, который быстро смела, будто несколько дней не видела еды.
— Я тоже был голодным, — улыбается, обнажая свои ровные и идеальные зубы, — поэтому и сказал, что мы этого оба хотим. Никакого двойного дна, Маш. Просто голодный мужчина предложил голодной женщине пообедать.
— Звучит очень провокационно.
— Считаешь?
Так, мне нужна передышка от улыбок и взглядов Виктора, который ничего такого не делает, но тем же тоном голоса заставляет терять все мысли.
Еще пять минут тихого разговора с ним, и вот точно меня можно уносить готовенькую на ручках в свою берлогу.
И против поцелуев я не найду сил бороться.
— Считаю, — касаюсь губ салфеткой и встаю. — Пойду припудрю носик.
— Я, может, пока десерт закажу?
Несколько секунд раздумываю и понимаю, что я непротив сладкого. Даже очень за.
— Да, закажи.
И не могу придумать, какой бы я хотела сейчас десерт. Желание сладенького никак не оформится в конкретный выбор, но мне на помощь приходит Виктор.
— Брауни с фисташковым мороженым?
— Мысли мои читаешь, — удивленно охаю я. — Да, брауни с фисташковым мороженым.
Выхожу из-за стола, отступаю под внимательным взглядом Виктора и, грациозно крутанувшись, ретируюсь в уборную.
Правда, по пути чуть не сталкиваюсь с официанткой, которая вовремя отскакивает с пути взволнованной и разгоряченной взглядами женщины.
Виктор бы меня не поцеловал при дворнике и бабульке.
Не потому, что застеснялся. После поцелуя я бы ушла, смущенная и красная, и не случилось бы между нами обеда.
Мы все кружим и кружим возле грани, не переступая ее, ведь один решительный шаг, и я могу дать заднюю, испугавшись.
Я не хочу торопиться. Да, банально до скрежета зубов, но я имею право на раздумья, на игры с бывшим мужем и на то, чтобы он сам понял, готов ли он называть меня до старости Машулькой?