— Это какой-то абсурд, — рычит Виктор.
— Почему ты сейчас злишься?
— Потому что это далеко от реальности, — Виктор медленно выдыхает через нос. — Если бы Маша была такой женщиной, то брака у нас не было.
— Так его и теперь не будет, — Лидия приподнимает бровь. — Вы оба честные и принципиальные люди расходитесь. Твоей жене больно, она надолго потеряется в новых реалиях своей жизни. Ваших дочерей тоже ждет потрясение. И к этому привела новая любовь.
— Иначе бы не получилось…
— Я вот и предлагаю подумать над иначе. Просто пофантазировать, — Лидия, кажется, даже не моргает. — Сейчас ты рвешься успокоить свою душу и тело. Быть честным, но честность тоже бывает разной. Но тебе не нравится та честность, где есть гипотетический и открытый роман с другой женщиной, ради которой ты готов пожертвовать семьей, деньгами, бизнесом, спокойствием детей. Почему?
— Мне тоже не нравится, — охаю я. — Вы ведете к тому, что мне надо сейчас одобрить интрижку мужа, чтобы сохранить семью и спокойствие детей?
— Я предлагаю поразмышлять. И нет, я не пытаюсь тебя сейчас склонить к тому, чтобы одобрить роман Виктора. Ты его не одобришь. Ты не тот человек, но если бы…
— Хватит! — рявкаю я.
— И ты своим признанием, — Лидия игнорирует меня, — все равно привел к тому, что твоя любовь открыта и получен вектор для развития отношений с другой женщиной. Ты никого не обманываешь. Ты чувствуешь сейчас воодушевление?
Глава 6. Катись отсюда
— Все!
Я больше не намерена терпеть умную Лидию, которая в своих разговорах заходит за грань в темные гипотетические болота.
Я встаю, в который раз вытираю слезы и шагаю прочь:
— Я боюсь, что вы, Лидия, тут ничем не поможете.
— Я оставлю свою визитку, — невозмутимо отвечает она.
— Я обескуражен, — отзывается Виктор. — Мне рекомендовали вас, как хорошего семейного психолога.
— Так и есть.
— А это не вы, — оглядываюсь, — посоветовали моему мужу быть со мной честным?
— Нет, — Лидия вытаскивает из кармана сумочки белую визитку. — Я обычно не работаю индивидуально. Стараюсь только с парами. Либо помогаю разойтись с миром, либо помогаю преодолеть кризис.
— Так вы и для моего мужа тоже были своеобразным сюрпризом?
— Да, — Лидия улыбается. — Нас свел его психотерапевт. Семейные дрязги — немного другой ракурс проблемы. И пара — это нечто большее чем просто один человек со своими тараканами. Тут тараканы другие, и часто выглядывают, когда два человека вместе собираются.
— В любом случае, нам не помочь.
Лидия встает, одергивает пиджак и улыбается:
— Потому что вы сейчас сделали только первый шаг, Мария.
— О, засуньте свои эти психологические штучки-дрючки далеко и поглубже.
Выхожу из гостиной. Перевожу дух. Раз я не думаю помирать сейчас от разбитого сердца, то надо приходить в себя.
Даю себе пощечину, когда к горлу опять подкатывает ком.
Затем вторую, но уже посильнее.
Третья отзывается звоном в ушах, кожа правой щеки горит, и слышу тяжелый вздох. Оглядываюсь.
Это Виктор.
И как же меня бесит его мрачная собранность. Я вся лохматая, заплаканная дура, а он весь из себя такой виноватый честный красавчик, который выпнул меня с пьедестала королевы-жены до жалкой неудачницы.
Я проиграла.
И понять бы почему.
Где претензии, что я, например, фригидная сука?
Или что я растолстела?
Или что занудная гадина?
А то выходит, что я прекрасная женщина, но любить меня не за что. Даже не так. Меня можно любить как мамку, как друга, как сестру, но встретить со мной старость… Нет. Я обрыдла.
— Ты бы хотел такой судьбы своим дочерям? — тихо спрашиваю я.
И мне не важен его ответ, поэтому я торопливо поднимаюсь по лестнице на второй этаж.
И ведь не подкопаешься к нему.
Не изменял.
Отношений не завел.
Не тащился ко мне после другой женщины, и пытался разжечь между нами огонь.
Разжег, но только с моей стороны.
Я девочек отпустила в отпуск со свекровью с планами устроить нам две недели дикой страсти, которая бы нас поджидала по всем уголкам нашего дома.
В шкафе в нижнем ящике ждет новое откровенное белье, новые игрушки и даже наручники.
Да, я хотела после ужина кокетливо придвинуть Виктору наручники одним пальчиком и признаться, что была плохой девочкой.
Короткий смешок.
Радует, что я получила “я люблю другую” до наручников.
А то вот бы был цирк. Приковал бы меня наручниками к кровати и ошарашил бы меня честным признанием. А я такая вся красивая, в черных кружевах лежу в соблазнительной позе.