Лебедева недовольно искривляет милое личико и отшатывается от меня.
— Дура! — шипит сквозь зубы.
А я только руками развожу:
— Ты сама выбрала такую жизнь.
— Отвали от меня! Сама ты пустышка! И это ты никому не интересна! Старуха! — кричит обижено.
На шум из-за угла тут же показывается Грач с нахмуренными черными бровями и кровожадным взглядом.
— Надежда Михална, у вас все в порядке? — встает рядом со мной и на Алину смотрит с презрением.
— Все хорошо, Костя. Спасибо.
— Ты чо разоралась под вечер? — продолжает допрашивать рыжеволосую девчонку.
— У этой ненормальной спросите! Она мне гадостей наговорила! Дура!
— У тебя рабочий день закончился? — тихо произносит Грач, на что Лебедева растерянно кивает. — Вот и иди домой!
— Всего доброго! — морщит носик, разворачивается и быстрой походкой направляется к выходу.
А я, наконец, выдыхаю. Закрываю глаза, чувствую головокружение.
Константин осторожно кладет ладонь мне на спину.
— Может вам присесть, Надежда Михална?
— Да. И воды.
В кабинете у начальника охраны прохладно от работающего кондиционера. Я сижу прямо под ним и прихожу в себя. Жадными глотками заливаю в себя минералку.
— Вы к Дмитрию Романовичу приехали, да? Я могу вас проводить! — суетливо бубнит Костя.
— Сама дойду.
— Надежда Михална… Алина у нас в бухгалтерии работает. Так нужно. Вы не накручивайте себя только. Это план такой у босса…
— Я не накручиваю. Я просто хочу с ним поговорить.
— Он не говорил ничего, чтобы вас не расстраивать. Вы бы разозлились, если узнали, что эта девка опять тут работает.
— Лучше бы я узнала это от своего мужа, — выцеживаю сквозь зубы.
Голова начинает болеть. Вот же… проблема.
Успокоившись, поднимаюсь в кабинет Димы. Я хочу, чтобы он немедленно мне все объяснил!
Распахиваю дверь без стука и влетаю к моему жениху, как безумное торнадо.
— Надя? — отрывает обеспокоенный взгляд от бумаг. — Ты что здесь делаешь?
На его лице играет едва различимая улыбка. Ну, хотя бы рад меня видеть.
— Лучше скажи, что здесь делает Алина? — голос безбожно дрожит.
— Надь, присядь, — Рогов взволнованно указывает мне в сторону диванчика.
— Объясни мне все! Немедленно! Я требую правду!
— Наденька, не нервничай, — нарочно выбирает мягкий гипнотизирующий тон, встает и ко мне подходит.
Обнимает двумя руками за талию и в глаза мне смотрит.
— Дима, зачем ты опять взял ее к себе на работу? Зачем? — одними губами, потому что голос остается где-то в груди, боль мешает ему вырваться наружу.
— Ты вынуждаешь меня посвятить тебя в свои рабочие моменты, Надя. Тебе не понравится то, что я задумал.
— Дим…
— Я знаю, как сложно сейчас мне верить, Надь. Я знаю! — на широком лбу мужчины выступает испарина. — Но я клянусь, что Алина тут работает не потому, что у меня на ее счет есть какие-то сальные мысли.
— Тогда зачем?
В дверь раздается стук, и я оборачиваюсь. Молодая брюнетка в строгом костюме осторожно заглядывает в кабинет.
— Здравствуйте, — говорит тихо. — Ой, Дмитрий Романович, вы не один… я… позже зайду.
— Дарья, входите, — приказным тоном выдает мой муж. — Что случилось?
Девушка мнется, смотрит на меня с растерянностью, а затем все таки выдавливает неуверенное:
— Ваш новый главный бухгалтер увела деньги себе в карман.
Задерживаю дыхание и перевожу взгляд на Диму, расплывшегося в устрашающей улыбке.
50. Я тебя люблю
В угнетающей тишине слышу, как громко стучит сердце Нади. Она смотрит на меня с молчаливым недоумением и хлопает ресницами.
— Дим… — шепчет.
— Я могу идти? — вмешивается Дарья, и я киваю.
Брюнетка осторожно закрывает дверь. Коридор эхом разносит по офису ее отдаляющиеся шаги.
— Ты подставил Алину? — скрипит моя женщина, интуитивно сделав шаг от меня.
— Подставил? — переспрашиваю с невозмутимым видом. — Я всего лишь дал ей возможность заработать себе декретные.
— Ты же знал, что она может увести деньги! — тихо, но с напором. — Ты… ты… боже, Дима! Она же беременна! Что будет с ребенком?
— Это тебя волновать не должно, — подхожу ближе, а Надя делает еще несколько шагов назад.
Прижимается спиной к стене и обнимает свой живот. Глаза закрывает и дышит шумно.
— Болит? — осматриваю ее взволнованно.
— Нет! — рявкает, смотрит на меня с ненавистью. — Дима, ты зачем ее подставил!?
— Надя, пожалуйста, приди в себя! — выжимаю сквозь плотно сомкнутые зубы. — Я просто дал ей работу. А воровать или нет — ее выбор.