Мы лежим на диване уставившись в потолок.
— Может еще разок? — Паша поворачивается на бок и очертив пальцами полушарие моей груди наклоняется и прикусывает сосок.
— Оу!
Это так остро, что по моему телу пробегается новая волна возбуждения. Я пытаюсь нащупать вокруг себя хотя бы что-нибудь, чтобы прикрыться, но нахожу только его боксеры, валяющиеся на диване.
— Так что насчет второго раза?
Я снова оказываюсь распятой под его твердым телом, а его пальцы начинают скользить по моим складочкам растирая клитор и ныряя в меня.
— Нин, оставайся. Куда ты бежишь? Переночует твой Луи без тебя…
— Нет, я так не могу. Он спит только со мной. Он может испугаться.
Паша закатив глаза падает на подушку.
— Нет! Ну нормально? Он спит с тобой! А я сплю один…
— Пойдем ко мне…
— И будем спать втроем?
— Он нам не помешает?
— Думаешь? — Паша снова тянет меня за руку на диван. Но я уже оделась и даже слегка причесала волосы пальцами.
— Я побегу, — шепчу ему в губы.
— Ага! Беги, беги… Далеко не убежишь, — стреляет глазами в мою забинтованную ногу. — Болит?
— Нет…
Луи скулил около входной двери, а увидев меня жалобно затявкал.
— Ну прости, прости меня мой мальчик, — подхватываю его на руки.
Он и правда спит со мной, а точнее у меня в ногах. Первые пару ночей я пыталась оставить его на лежанке. Но он все равно приходил к кровати и скулил. Пришлось взять к себе. Теперь по утрам он вылизывает мне щеки щекоча мое лицо своим шершавым язычком.
Я приняла душ стараясь не замочить раненную ногу и сделала себе крепкий сладкий чай. В сон клонило ужасно, но я не смогла лечь до тех пор, пока как следует не обдумаю своего неожиданно фривольного поведения. Проверила календарь убедившись, что дата безопасная, отложила телефон в сторону. От чего-то перед глазами нарисовался пухленький бутуз Севка, который неплохо так сидел у меня на руках, хотя считался ребенком капризным и непоседливым.
Да какие дети? Очнись! Ты почти бабушка уже! Внук у тебя скоро будет, а ты дни овуляции с чего-то подсчитать решила… От этих мыслей засосало под ложечкой. Я отхлебнула горячий и слишком сладкий чай, обварив небо, пустила кипяток по пищеводу.
Да я даже фамилии его не знаю. Докатилась… Переспала с первым встречным. Развестись для начала нужно было! А для начала чего? Он через пару дней уедет, а потом может приедет через полгода на выходной. А может и не приедет вовсе…
Пока я допивала чай, Луи свернувшись калачиком на моих коленях задремал. Мне было жаль его тревожить, но глаза буквально слипались, поэтому я аккуратно приподняла его и понесла в кровать.
Я вынырнула из дремоты, ощутив чью-то руку на своем животе. Рука притягивала меня к большому горячему телу.
— Ты, когда дверь запирать научишься? — прошептали его губы мне на ухо.
— Паш… А какая у тебя фамилия?
— Колосов.
— А сколько тебе лет?
— Сорок пять… Еще вопросы будут? — его щетина щекотала мне ухо, голос звучал веселыми нотками.
— Нет…
— Спи тогда…
Какой все-таки приятный у него голос.
Неконтролируемый поток мата вперемешку с тявканьем, скулением и рычанием, окончательно выдернули меня из царства Морфея.
— Не ругайся на него!
— Да он мне палец отгрыз!
— Ну он же охранник!
— Хреновый из него охранник! Я уже тут полчаса нахожусь!
— Тшшш…
Луи забился мне под бок и надсадно дышал как обиженный ребенок. Вероятно, Паша неслабо приложил его об стену, пытаясь струсить моего охранника со своей ноги.
— А меня не пожалеешь?
— Пожалею… — поцеловала колючую щеку и теснее прижалась к его груди.
8. Никакой личной жизни
— Я тут с соседями некоторыми созвонился. Так вот, у Лозовских камеры пол улицы обозревают. И даже часть территории ваших дворов захватывают. Твоего и твоей соседки… А ее остекленная веранда вообще, как аквариум.
— И?
— Что и? Хочу сказать, что вы неплохо смотритесь. Вы хотя бы шторы, что ли задергивали бы, — поиграв бровями произнес Серега.
— Никакой личной жизни… — закинув руки за голову откинулся на спинку кресла.