— Ну раз дядя Сережа так сказал…
— Но если честно, был один… Мы вместе в олимпиаде по математике участвовали. Он мне стул отодвинул и помог пальто надеть! А еще Сашка Васильев мне постоянно записки подбрасывает!
— Ооо…
— Это чтобы вы не думали, что я никому не интересна.
— Да, что ты такое говоришь, Дашенька! Как ты можешь быть кому-то не интересна! Вон дядя Сережа уже ружье приобрел. Сказал, что ухажёров твоих гонять будет. Готовится…
Сева не церемонясь загребает картофельное пюре вперемешку с размятой котлетой в кулак и тянет ручонку себе в рот.
— Правильно Севка! Кто эти ложки придумал? — комментирует его поведение Паша.
Как все-таки немного нужно человеку, чтобы чувствовать себя живым и нужным. Если бы Паша не нагрянул бы ко мне на ночь глядя с этой замечательной компанией. Я бы сейчас легла спать и всю ночь бы солила подушку. Ну, может быть, не всю, но час-полтора поплакала бы. А так появились люди, которые скрасили мой вечер. И плакать мне уже совсем не хочется. А хочется улыбаться и обнимать маленького карапуза, сидящего на моих коленях. Все-таки как это важно — быть нужной кому-то.
Паша явился за полночь. Нырнул ко мне под одеяло и притянул к себе. Луи в ногах недовольно тявкнул, засопел, попытался издать угрожающий рык, но через несколько секунд соскочил с кровати и засеменил к двери, стуча коготками по полу. Удивительным образом Луи сам научился спрыгивать с кровати, когда Паша появлялся у меня в спальне.
— Что-то я не припоминаю, когда это я дала тебе ключ, — вынырнув из полудремы, произнесла я, пытаясь спрятать улыбку. Я точно помню, как запирала дверь после того, как проводила гостей.
Паша поцеловал меня в шею. А мой затылок, как обычно осыпало мурашками, и они табунами понеслись по телу.
— Сам взял, — прошептал, слегка касаясь горячими губами уха.
Его рука заскользила по моему бедру, задирая сорочку. Поясница ощутила каменную эрекцию.
— Ждала меня? — его голос звучал с легкой ухмылкой.
— С чего ты взял?
Проворные пальцы гладили мои складочки и растирали клитор.
— Ждала…
Паша прикусил мочку моего уха и продолжил колдовать своими волшебными пальцами.
А ну-ка вспомни-ка, Нина? Когда ты последний раз ощущала нечто подобное? Ответ очевиден. Никогда… Никогда ты не чувствовала того, что чувствуешь сейчас. Ты прожила большую половину жизни и только сейчас распробовала секс. Только сейчас почувствовала, какого это плавиться в руках мужчины.
Мое раннее замужество не принесло мне ни опыта, ни удовлетворения в постели. Макс слишком быстро охладел ко мне, а я просто не успела понять всей прелести плотской любви.
Не редко мне вспоминались слова Скарлетт О´Хара, и я невольно подмечала в них истину: «Никакого удовольствия в браке нет. Это удовольствие для мужчин, хотя одному Богу известно, что они тут находят.».
А еще героиня всем известного романа утверждала, что эта мужская блажь должна приносить в год по ребенку. Так вот, ребенок у меня был всего один, домашней работы хватало, мужских причуд досталось в избытке, а вот удовольствия я не получала никогда. А то, которое получала, как выяснилось спустя годы, оказалось всего лишь фикцией. Возможно, я была слишком молода и зелена для этого, а может, просто муж не смог разбудить во мне женщину.
Я буду очень тосковать по этому времени. В какой-то момент наша связь прекратится. Уверенность в том, что Павел однажды исчезнет так же быстро, как и появился в моей жизни, крепнет с каждым днем. Но одно я знаю точно, я никогда не упрекну себя за легкомысленность. Достаточно того, что я всю свою жизнь прожила по чьим то правилам, без конца подстраиваясь под окружающих и гася в себе все всплески негодования и недовольства. Хватит! Пора пожить для себя!
Я развернулась к нему лицом и, мягко подтолкнув, заставила лечь на спину. Никогда не была сверху по собственному желанию. Когда-то давно я была слишком стеснительной для этой позы. А сейчас мне наоборот хотелось, чтобы он смотрел на меня. И пусть мое тело было далеко от идеала. В его глазах читалось то ли восхищение, то ли вожделение. Не знаю, о чем конкретно думал Павел, бессовестно разглядывая мое обнажённое тело, но то, что ему нравилось, то, что он видел, было абсолютно очевидно.
Потянула сорочку вверх, откинула в сторону. Сама направила его в себя и опустилась до самого упора. Паша гладил мои бедра, осторожно оглаживал ступни. Я двигалась медленно, рассматривая и запоминая каждую черточку на его лице. Мягкий лунный свет просачивался сквозь неплотно задернутые занавески и падал прямо на подушку.