— Из запоя?
— Ну да… Нет, ты не подумай ничего такого. Он просто бы не справился иначе…
Сглатываю ком подкативший к горлу. Мне одновременно и хочется, и не хочется узнавать подробности его жизни.
— С первой женой они разбежались спустя год совместной жизни. Он же хирург-травматолог. Она тоже медик. В общем он был женат на работе, а она замужем за ней же. Пожили и разбежались. По-моему, даже общаются нормально до сих пор. А вот вторая…
Инна делает паузу. Словно раздумывает рассказывать дальше или нет.
— По словам Сережи, Пашка ее очень любил. Но там была гигантская проблема. Теща называется. Оля во всем ее слушалась. Там просто было такое давление со стороны матери, что она уже будучи замужем, продолжала отчитываться ей о каждом своем шаге.
— Это Паша ему рассказывал?
— Сергей сам это видел. Нин, мы соседи… На одной лестничной клетке живем. Они дружат с детства, даже квартиры купили рядом. Наши отношения тогда только начинались, Олю я видела лишь один раз и то мельком.
— Инн, не тяни уже…
— Не торопи меня… — Инна понимает, что насыпала слишком много вишни в банку. Начинает отсыпать ягоды в другую. — Несколько лет она не могла родить. Когда долгожданная беременность наступила. Оля стала зависима от матери еще больше. Ее мать акушерка. Поэтому, кто будет вести ее беременность, было понятно сразу. Оля стала на учет в поликлинике, где работала мама, и полностью ей доверилась. Паша, скрипя зубами, терпел эту ситуацию. Ей было показано кесарево. Ребенок не перевернулся, сидел попой. Паша был в отъезде. Какое-то очередное повышение квалификации, — машет рукой. — У Сергея тоже эти обучения, повышения не заканчиваются… К сроку должен был вернуться. Но роды начались раньше. Несостоявшаяся бабушка решила пустить ее в естественные роды. Плод был маленький. Она решила, что Оля родит сама. Ребенок погиб. Оля ушла в депрессию. Паша винил ее… Ругались постоянно. Маме к ним, понятное дело, дорога стала закрыта. Паша стал больше работать, соответственно, меньше находиться дома. А в один вечер вернулся и нашел ее мертвой…
— Ты зачем мне это рассказала? — ком стоит в горле, не могу проглотить его. Прикасаюсь рукой к шее.
— Нин… Он рядом с тобой на человека стал похож. Он же как робот был. Не отталкивай его. Я не знаю, что у вас произошло. Вижу, что тебе тоже очень плохо.
— Инна, не надо мне больше ничего рассказывать…
15. Как настоящая семья
Я привык видеть боль. Более того, я привык эту боль причинять. И давно научился не пропускать человеческие страдания через себя. Если врач не очерствеет, он просто сломается. Выбирая эту профессию, я понимал, что смогу. Смогу сохранить холодную голову и быть выше эмоций. Как оказалось, эта установка работает ровно до того момента, пока больно не становится близкому.
Когда Нина успела стать мне настолько близкой? Что не только ее физическая боль, но и боль душевная стала рвать мне сердце. А может, просто ошибки, совершенные в прошлом, заставили меня смотреть не эту женщину другими глазами. Не только видеть, но и чувствовать, пропускать через себя и стремиться уберечь.
Почему я не уберег Олю? Наверное, потому, что только ее уход заставил меня осознать, что выхода нет только из могилы. Сказал человек, который привык видеть смерть… Странно, что осознание этой простой истинны пришло ко мне так поздно.
— Тут работы на полдня, не меньше, — почесав затылок, произносит монтажник. — Я же предупреждал, на заказ нужно делать.
— Некогда мне. Ставьте эту!
— Высоту проема увеличивать придется.
— Увеличивайте.
— Плюс три тысячи. А вообще нужно посмотреть, что там за материал. Если бетон армированный, то пятерка сверху.
— Ты издеваешься надо мной? Посмотри на этот дом. Его построили, когда о бетоне и армировке еще в помине известно не было.
— Еще хуже! Я начну стену долбить, а она рушиться начнет.
— Так! Дергай отсюда!
Чтобы я еще хоть раз нанял кого-нибудь по объявлению.
— Да ладно, ладно, — парень приступает к демонтажу старой двери.
И кто догадался поставить это на вход? Типичная фанера. Ее кулаком пробить можно.
Через десять минут старая дверь и обломки дверной коробки лежат около крыльца. Да… аккуратным этого товарища не назовешь.
— Ну что, сильно стену повредить придется?
Монтажник меряет рулеткой дверной проем.
— Нет, пару сантиметров буквально. Болгаркой подтешу. Металлическая коробка все закроет, даже видно почти не будет, — недовольно вздохнув произносит рабочий. Сожалеет, что доплата за дополнительную работу сорвалась.