— Нин, а почему сами за ремонт взялись? — прерываю затянувшееся молчание. Очевидно, что на кухне на днях обновились обои, а соседняя комната, дверь которой распахнута в коридор, пока не может похвастаться оклеенными стенами. Старые обои сняты, в некоторых местах требуется шпатлевка.
Мне никак не дойдет, почему замужняя женщина берет на себя бремя мужских обязанностей. На бабу, которая коня на скаку остановит она совсем не похожа. Нина очень женственная. Снова рассматриваю ее со спины. Далеко не худышка, но и лишнего у нее совершенно нет. Невысокая. Плавные покатые плечи, крутые бедра. На фоне этих бедер талия кажется особенно тонкой. Ноги совсем не худые сверху, зато удивительно тонки в лодыжках, точно так же, как и руки с хрупкими изящными запястьями. Длинные тонкие пальцы с аккуратным коротким маникюром бледно-розового почти телесного цвета. И такие же аккуратные пальчики на ногах. Уж что-что, а их я сегодня рассмотрел, как следует. Жаль, что теперь на фоне такой красоты будет красоваться шрам. Надеюсь он будет максимально незаметен. Рука у меня вроде бы легкая.
— А зачем мне ждать кого-то? Когда у меня у самой руки имеются, — слегка обернувшись произнесла она.
— Ну косилка еще куда не шло, а вот пила…
— А что не так с пилой? — иронично приподняв изящную бровь улыбнулась женщина.
— Ну как-то, не женская это что ли занятие, деревья пилить…
— Что за предрассудки? — передо мной на стол опустилась широкая белая тарелка с яичницей, ломтиками бекона и нарезанными помидорами, и огурцами.
Точно такую же тарелку с порцией в половину меньше Нина поставила с противоположной стороны небольшого кухонного столика. Сразу же налила две большие кружки чая и поставила их на стол.
— У меня только чай, — извиняясь произнесла она.
— Прекрасно, я люблю чай.
На самом деле не люблю, но кофе которое я употребляю вместо завтрака, готов с легкостью променять на вот эту замечательную аппетитную тарелку. Нина поставила на стол: сахарницу, солонку, вазочку с печеньем и аккуратно присев напротив меня произнесла:
— Только хлеба у меня нет, уж не обессудьте. Я как-то привыкла без него.
— Неужели худеете?
— Да, Бог с вами, — слегка усмехнулась женщина. — Ни худела, не худею и худеть не собираюсь. Просто я не выбрасываю хлеб, а мне одной даже самой крошечной булочки много. Выбрасывать хлеб считаю кощунством, поэтому предпочитаю обходиться без него.
— Правильно делаете, — накалываю на вилку первую порцию и с удовольствием отправляю яичницу в рот.
— Что не выбрасываю? — Нина отправила в рот кусочек огурца.
— Что не худеете…
Слова сорвались с языка, а я мысленно припечатал себе по лбу. И разглядев на ее лице толику смущения, решил перевести тему.
— А почему одной? в голове промелькнула фраза: «Мне одной…». И я тут же выдал этот бестактный вопрос, снова мысленно прописав себе по морде. А вдруг она вдова?
Ее правая рука нырнула под стол, но перед этим большой палец как бы невзначай прокрутил обручальное кольцо на безымянном.
— По-моему не досолено, — рука вынырнула из-под стола и потянулась за солонкой.
— А, по-моему, соли достаточно… Очень вкусно. Спасибо. Я собирался сегодня целый день питаться минералкой. Но вы не оставили меня голодным. Удачно я все-таки зашел.
— Посмотрим, как вы заговорите через полчасика, — лукаво улыбнувшись Нина отпила чай из чашки.
— А что будет через полчасика? Мне предстоит отработать ваше замечательное угощение?
— Отчасти, — еще раз улыбнулась женщина. — Я решила, что сытый мужчина — добрый мужчина. Вы же не откажете мне в небольшой помощи, особенно после того, как сделали из меня временного инвалида?
— Ну как я могу вам отказать… Виноват, вины своей не отрицаю. Готов искупить все честным трудом.
Нина так искренне улыбалась. И не было в этой улыбке кокетства. Она была такая прямая и открытая, что я невольно залюбовался ее прекрасными чертами. Вот так должна выглядеть женщина.
Нина перед готовкой, переоделась в трикотажное платье фисташкового цвета слегка подчеркивающее ее формы, собрала волосы бесхитростной заколкой. У Оли была тьма таких заколок, «краб» кажется называется. На лице ни грамма косметики, лишь брови немного подчеркнуты и ресницы словно намазаны маслом, не очень длинные, но темные и изогнутые. Точно свои… Не свои видно сразу. В больнице девяносто процентов женщин носят ресницы опахало, их видно за километр. У Нины не такие.