— Честно говоря мне не очень удобно вас просить…
— Ой, да бросьте! Просите… И давай уже на «ты»?
— Давай, — быстро согласилась на мое предложение соседка.
— Меня заверили, что она заправлена и бензином, и леской. В прокате сказали, что покосить мои пару соток точно хватит. Но как видите не хватило, а я совершенно не разбираюсь в таких штуковинах, — слегка склонившись над бензиновым триммером Нина объясняла мне почему жужжание косилки так быстро сменилось жужжанием пилы. Просто в первой бензин закончился и леска тоже… — Ты умеешь с ней обращаться?
Я покрутил в руках слабенькую китайскую косилку, осмотрел фронт работ и решил, что все что она покосила, нужно срочно перекосить. Высокий бурьян местами пестрил лопушистыми листьями борщевика, их она явно обходила и правильно делала. Высокие стебли были просто поломаны. Мелкий клевер худо-бедно скошен. С плетьми дикой ежевики ей справиться так же не удалось. В общем выглядело это все мягко говоря безобразно и у меня в голове крутилась только одна фраза: «Не умеешь, не берись…». Хотя, что можно было ожидать от женщины?
— Боюсь, что этот инструмент, для такого фронта работ слабоват.
На ее лице в миг нарисовалось опечаленное выражение.
— Значит не поможете? — вздохнув спросила она зачем-то перейдя на «вы».
— Почему не помогу! Помогу конечно, сейчас за своей косой схожу и покошу тебе двор.
На лице Нины тут же появилась улыбка. А я направился за своим хорошим инструментом.
— Серега! Одолжи мне косу!
— И тебе доброе утро, — приложив запотевшую банку пива к виску Серега уселся на крыльцо. — Какого хера ты не спишь? Ты мне весь дом перебудил! У Севки зуб режется, всю ночь проорал. И ты тут еще со своей косой. Я что зря тебя вчера спаивал? Иди отсыпайся. Потом покосим твою усадьбу.
М-да… Спаивал меня, а набухался сам.
— Серег! Меня обокрали. Весь гараж вынесли. Я только сегодня в него сунулся. Тачку на ночь под навесом бросил.
— В смысле?
— Все вынесли, под чистую, даже ржавому разводному ключу, который сто лет там в углу валялся ноги приделали… Короче там голые стены и пустые полки сейчас, даже гвоздя не осталось.
— Так ментов нужно вызывать! — Серега подскочил с крыльца, страдальчески поморщил помятую физиономию. Послышался громкий детский плачь. В окно высунулась Инка, покачивая сына и похлопывая его по спинке, недовольно зашипела на Серегу:
— Ты можешь не орать!?
— Все, все прости, — шепотом извинился Серега и дернул в сторону калитки. — Пойдем, у тебя побазарим…
— Куда? Иди оденься!
— Чего ради? Тут идти то полквартала…
— Я покурю пока, иди…
Нахер ты мне нужен дома в таком виде. Невольно сравнил Серегин торс со своим и четко осознал, что я ему не кисло так проигрываю. И почему меня раньше это не заботило? А он ведь еще и старше. Незначительно… Буквально на год. Но это не помешало ему второй раз жениться на женщине на пятнадцать лет моложе, еще и ребенка родить…
Сергей вышел из дома в шортах и майке борцовке. Ну капец он оделся… Широко зевая, выдал:
— Я участковому набрал. Не берет сука… Воскресенье у него. У этого ушлепка каждый день выходной. Я сейчас кенту позвоню, он к нам кого-нибудь отправит.
— Да, подожди ты! Ненужно никому звонить, потом с этим разбираться буду. Косу лучше дай, через час верну…
Приличная часть моего детства, была прожита на Кубани. Родители сплавляли меня на все лето к бабе с дедом в станицу, и я не понаслышке знаю, что такое жить в деревенском доме.
У родителей отца было большое хозяйство: несколько коров, овцы, кролики, а птичий двор и вовсе был неисчисляемым. Не знаю, как баба Валя справлялась со всем этим добром. Мне кажется, что она и не спала вовсе. Вообще ни разу не видел ее отдыхающей. Если не управка, то готовка, если ни готовка, то стирка, побелка, прополка… Зато я, и еще двое моих двоюродных братьев были взращены исключительно на натуральных продуктах. По крайней мере за лето мы отъедались на год вперед. Чтобы потом спустя осень, зиму и весну явиться к бабе с дедом на откорм и на помощь в их сельхоз угодьях. Вкус бабушкиного творога и сыра навсегда врезался в память как эталон. А домашняя лапша на курином бульоне на всю жизнь стала моим любимым блюдом.
Нет правда больше моих стариков. Ушли друг за другом больше двадцати пяти лет назад, унеся с собой прекрасное время. Время моего детства и юности.