— Ну, хорошо, а с середины марта по сейчас вы разве ничего не добыли? — прицепился, как пиявка, представитель буржуев.
— Добыли, мистер Перкинс, тем более к этому времени обнаружили по течению Бонанзы ручей, который мистер Изборски называл «Эльдорадо». Мало того, там ещё один нашёлся, назвали «Офир». Жаль, что амальгамации нет, но всё равно удалось собрать порядка ста двадцати тысяч унций. В любом случае, такое впечатление, что запасы практически не распечатаны.
Мама дорогая, общий доход достиг восьми лямов баксов, а меня не грохнут по закону жанра? Или польстятся на остатки, которых вроде раз в сто больше? Или и то, и другое? Или Англия начнёт войну с Америкой за сраную речку? Вопросов больше, чем готовых ответов и придётся лавировать между опасными силами со всей ловкостью.
— Хорошо, что в мире об этом пока не знают, мистер Олбани, — наконец-то выхожу из радостного ступора, — будем хранить тайну дальше. Как вы считаете, мистер Перкинс?
— Сэр, это настолько невообразимые суммы, что ни в коем случае ни грана информации не должно просочиться наружу.
— Хорошо, полностью согласен, тем более что мир отвлечён на австралийскую золотую лихорадку, которая только началась.
Теперь обсуждаем дальнейшие действия самого представителя верхов, чтобы согласовать возвращение домой, да побыстрее.
— Надеюсь, что мистер Олбани ознакомит меня с результатами проб с тех участков, которые ещё не вскрыты.
— Да и желательно побыстрее.
Моим компаньонам важна любая информация, чтобы успеть в навигацию отправить ещё что-нибудь или кого-нибудь, если потребуется. Так что Перкинсу не удастся затянуть процесс в надежде, что я вдруг включу слабака и поделюсь уже добытым лишь бы быстрее карманы набить. А если он рассчитывает на прибытие на днях подразделения охранников «Вэллс Фарго», чтобы уконтрапупить меня в этих далях, то пусть подумает ещё несколько раз. Со мной два десятка моих и самое передовое оружие нашего времени, плюс подготовка бойцов. Да и где гарантия, что простые работники предпочтут остаться в стороне? Так это я их родным и близким чеки выдаю, а не Хопкинс с Ричардсоном. Хотя может зря перестраховываюсь, подстилая соломку там, где не следует? И никто не собирается меня кинуть или кокнуть, используя силовой вариант в сверхдальних от Калифорнии землях.
Обсуждение других вопросов прошло уже без Перкинса, так как меха пока никоим образом больших боссов не интересуют. Они их рассматривают, как вспомогательный придаток золотодобычи, не более. Никто не будет снимать рабочих с приисков ради охоты на пушных зверей или даже для торговли с индейцами.
— Мистер Изборски, на сегодняшний день (то есть, за зиму) индейцы привезли нам около… (барабанная дробь от офигенской цифры)… трёх тысяч меховых шкур. Такое впечатление, что они всех бобров извели на своей территории, а также у соседних племён.
— Так вроде и северные меха привозили?
— Да, из этого количества несколько сотен белых пушистых шкурок. И полторы сотни каланов с севера. Большие, футов по четыре-пять в длину.
Не знаю сколько это денег принесёт, ибо пока нет особого опыта. Мы своих бобров продавали по 350 долларов за шкурку, но самим меховщикам, а не перекупщикам. Сейчас количество гигантское какое-то и распродавать отдельными экземплярами явно не получится. Значит и отпускные цены придётся снизить.
Олбани повёз Перкинса показывать участки и в первую очередь Эльдорадо. Ручей нашёлся далековато от Клондайка на несколько миль вверх по течению Бонанзы. Случайная находка, но её не обойти, когда движешься вдаль от Клондайк-ривер. О, сколько, блямс, открытий чудных…
Вайдену передали письмо от лидеров общины и теперь ему предстоит принять решение о дальнейшем пребывании на Клондайке.
— Мистер Изборски, мы здесь зарабатываем хорошие деньги и имеет смысл ещё год-другой поработать. Там, в Калифорнии, такой возможности просто не будет.
— Понимаю вас, мой друг, однако не забывайте, что я передаю это дело другим владельцам. Их контракты с вами могут отличаться от тех, которые вы заключили со мной. То есть, я не могу гарантировать сохранение прежних оплат для вас.
— Думаю, что в любом случае оплата будет достаточно высока, — витает в эмпиреях пожилой квакер, избалованный моим вариантом капитализма, — по крайней мере, попробуем что к чему.