Теперь балканцам не помогает лишь ленивый и только я, стремившийся создать по-бырому отряд и разработать для него супероружие, сижу ровно на заднице почему-то. Неужели тоже стал рабом собственных капиталов? Так мне это нафиг не нужно, хочу посвоевольничать и жду лишь у моря соответствующей погоды. Ради эксперимента выпросил у Ричардсона несколько тонн золотоносного песка, чтобы проверить домну по методике Аносова. «Горный журнал» давно прибыл, а в нём нашлись подробные описания процесса.
— Мистер Изборски, мне не нужна оплата за песок. Просто отдайте мне то, что получится, тогда вам не придётся оплачивать даже транспортные издержки, — его тоже интересует результат.
Может быть считает, что моя домна лучше, чем его? Так по одним технологиям делаем. Впрочем условия меня устраивают, так как если плавка с последующим травлением серной кислотой даст желательный результат, то такую же сделаю на Юконе. Кстати, расход угля при этом составляет «48 коробов на 2818 пудов песка». Ещё бы узнать сколько в сём коробе веса, гы-гы.
Глава 18
Вот и завершающий штрих с освоением Колымы и её притоков.
— Мистер Изборски, я ошибался, — рассказывает вернувшийся из экспедиции капитан, — русские там есть, но уж очень своеобразно живут.
Его пароход поднялся достаточно далеко вверх по реке, найдя по пути некоторые «крупные» поселения. Он и не представлял, что Колыма настолько длинная. Добрался аж до какой-то Ярмонки, где удачно обменял кое-какие американские товары на меха, после чего спустился к тому городку, где оба Аюна (или Анюя, можно и так называть) впадают в Колыму.
— Странный таун совсем. Русские, которых я нанял в Сент-Майкле поговорили с местными и озадачили меня.
Капитан Норман, пользуясь выданными мной деньгами, нанял по случаю бывшего русского штурмана (46 лет), находящегося в отставке. Тот проживал вместе со своим бывшим матросом, а скорее прозябал, брошенный русскими при продаже Аляски. Так что штурман очень даже обрадовался случайно предоставившейся возможности подзаработать там, где он когда-то плавал. Ну и рассказал о странностях самой Колымы, а точнее закидонах её поселений. Уже на месте это подтвердилось.
— Этот Нижни Колимск оказывается имеет население которого нет на месте, — ни хрена себе закидон, — там четыре десятка кабин всего лишь. В прошлый раз я думал, что там живут местные эскимосы, а не русские.
«Кэбин» по-нашему «хижина» или «лачуга», но даже не «изба». И как люди в таких существуют?
— Туда все жители приходят один раз в начале весны и торгуют с прибывшими трейдерами тем, что за весь год в тайге набрали. Потом уходят почти на год обратно в лес, вот я и не понял, когда был в первый раз, а людей почти нет.
— Неужели русских совсем нет? Хоть кто-то должен быть!
— Мистер Изборски, там странно. Есть чёрч (церковь) и есть священник, но нет прихожан. Есть шериф, но нет депьютис, есть скул (школа) но нет ни учеников, ни учителя. И ещё есть старая женщина-трейдер, но нет ни товара, ни денег. И ещё какой-то старик ходит по виллэджу и сказал нам, что он охранник.
Я, конечно же, фигею от такого пердимонокля. Ну как может быть обидно за державу, если она ни хрена не заботится о своих людях на окраинах. Приходи и делай что хошь — у царя много. А как же англичанка, спрашивается, или она всё под контролем держит и поэтому у неё тоже много? Ах, своих критиковать это столь непатритично, нужно на зеркало пенять. Понял, не дурак, свергну к едреней фене царскую власть и тогда у меня тоже всего будет много. Как же я Владимира Ильича понимаю, просто отобравшего у клана раздолбаев страну. И у Романовых и у тех, кто к ним в оппозиции был.
— Мистер капитан, а что на притоках?
— Там, сэр, очень далеко по Смолл Аюн есть поселение, где каждый год маркет-плэйс проходит. Очень далеко, более ста миль вверх по течению. Люди нормально живут в простых, но тёплых домах. Мы очень удачно разменяли наши товары на меха, выгодно. А на обратном пути почти никого нет, поэтому искали бивни мамотов.
— Ну и как? — это же самое главное и сладкое.
— Как вы сказали, искали места, где свежие оползни на берегах. Немного земли убрать и разные кости имеются, некоторые приходится вытаскивать из глубины.
Бивни кривые, поэтому цепляются, но разобрались, как ловчее это делать. Мало того, выяснили ещё одну странность — их здесь практически никто не собирает.