— Да, я так и думал. — Его голос звучит… не знаю… может быть, тоскливо? — Как ты думаешь, у тебя будет брак по расчету или ты надеешься на любовь?
Я не знаю, почему Антонио задает мне эти вопросы, но на этот, в частности, ответить легко. — Мне нужна любовная пара. Я не такая, как ты с Мирой. Мой отец — просто капо. Не так уж важно, за кого я выйду замуж.
Он кивает. — Это хорошо. Ты этого заслуживаешь. Надеюсь, ты это получишь.
Наши взгляды встречаются и задерживаются. Мое тело тянет в его сторону какая-то невидимая сила, которой я не могу сопротивляться.
Антонио медленно наклоняется ко мне. — Почему ты вообще здесь, в Академии Сикуро?
— Что ты имеешь в виду? — Я говорю тихим шепотом.
Он уже стоит на коленях, придвигаясь ко мне. — Если ты хочешь стать женой мафиози, зачем тебе здесь быть?
— Ты знаешь, что я пришла ради твоей сестры. Чтобы она могла присутствовать.
Я не отвожу взгляда от его лица.
— Но они с Марсело уже все уладили. Ты можешь уйти, вернуться домой и искать своего будущего мужа.
Он, конечно, прав.
— Потому что мне было бы одиноко, — шепчу я.
— Тебе здесь одиноко? — Его лицо теперь всего в шести дюймах от моего, и мое дыхание застревает в горле.
Я медленно киваю, и что-то проносится в его бледно-голубых глазах. — Сейчас больше, чем раньше.
Он сокращает расстояние между нашими губами до одного дюйма. Я должна отступить, сказать ему, что это не может повториться. Но на самом деле я не хочу. Я бесстыдно хочу взять все, что Антонио даст мне.
— Мне тоже.
На долю секунды его губы прижимаются к моим, и я открываюсь для него. Когда наши языки встречаются, его низкий стон вибрирует до самой вершины моих бедер. Одна из его рук прослеживает путь к моему затылку, и он мягко откидывает меня назад, пока я не оказываюсь на полу под ним. Он ложится на меня сверху, придавливая своим весом к полу, и каждая точка соприкосновения наших тел кажется восхитительной.
Мои ноги сами собой раздвигаются, бедра Антонио опускаются между ними, и его возбуждение упирается в мой клитор. Он вжимается в меня бедрами, и я вцепляюсь в его волосы, сильнее прижимаясь для идеального трения.
Его рука пробирается под подол моей толстовки, и он ласкает мою грудь, прикрытую лифчиком, дразня сосок через тонкую ткань. Я выгибаюсь в его руках, и его язык проникает в мой рот. Я обхватываю его ногами за талию, и его эрекция прижимается к моему ноющему клитору. Когда он прижимается ко мне бедрами, с моих губ срывается слабый крик.
Он отстраняется и покусывает мою нижнюю губу. — Господи, София, я могу потеряться в тебе на несколько дней.
Я уже собираюсь сказать ему, что чувствую то же самое, когда раздается резкий стук в дверь. Мы оба замираем, глядя друг на друга, а затем вскакиваем. Он отталкивается от меня с расширенными глазами, а я встаю, приглаживаю волосы и проверяю, на месте ли мой свитер, прежде чем подойти к двери и открыть ее.
Джованни улыбается и держит в руках поднос с тремя напитками из кафе "Амброзия".
— Подумал, что вам, ребята, не помешает подкрепиться. — Он входит и целует меня в щеку.
Чувство вины накрывает меня, как краска, вылитая на голову.
— О, вау. Спасибо. — Я отступаю назад, чтобы пропустить его, и поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Антонио.
Он больше не сидит посреди ковра. Он стоит и направляется к нам, избегая смотреть мне в глаза. — Спасибо. Я уже ухожу. Я возьму свой, чтобы идти.
— Круто. — Он достает из подноса один из напитков и протягивает его.
Антонио принимает его и говорит спасибо. — Увидимся позже, ребята.
Он уходит, и через секунду я слышу, как закрывается лифт. Я должна радоваться, что он ушел и что Джованни помешал, верно? Его появление фактически затормозило все, что еще могло произойти, и это хорошо. По крайней мере, так должно быть, даже если мне так не кажется.
— Полагаю, это означает, что ты свободна?
Голос Джованни отрывает меня от созерцания пустого пространства, где только что находился Антонио.
— Наверное, да.
— Хочешь прогуляться? У меня есть твое любимое.
Он держит мою чашку на уровне моих глаз и покачивает ею, как бы завлекая меня.
— Конечно, давай я возьму пальто.
Он хихикает у меня за спиной, пока я пробираюсь к шкафу. — Вы, люди из Майами, меня просто смешите.
Я закатываю глаза. — На улице прохладно. Особенно поздно вечером.
Я просовываю руки в пальто.
— Для нас, жителей Нью-Йорка, это жарко.
Я игриво высовываю язык, а он снова хихикает и передает мне мой напиток. — Спасибо.
Мы выходим из моей комнаты и спускаемся на лифте вниз, а затем направляемся к одной из освещенных пешеходных дорожек, которые вьются вокруг кампуса.