Он подмигивает.
Что за дела у этого парня?
— Ладно, запомни, мы собираемся в библиотеке сегодня в восемь. Не опаздывай, — говорит Аврора и спешит к столику Ла Роза.
— Было здорово официально познакомиться с вами.
Конор хватает меня за руку, прежде чем я успеваю остановить его, и подносит ее к губам.
Как только я поняла его намерения, я вырвала свою руку. Быстрый взгляд вокруг говорит о том, что не один человек заметил это, как и должно быть. Ведь я — итальянка, а он — ирландец. Я бросаю взгляд на столик Ла Роза, и Антонио смотрит на меня — челюсть сжата, в глазах огонь. Затем Аврора подходит к столу и скользит к нему на колени, заставая его врасплох.
Я снова смотрю на Конора. — Не трогай меня больше.
Я топаю прочь от него, пока не дохожу до нашего столика, затем сажусь рядом с Мирой и напротив Антонио и его собачки Авроры.
— Что это было? — спрашивает Мира, широко раскрыв глаза.
Я уверена, что она сидит сегодня за нашим столом из-за всего того, что узнала вчера вечером. В последнее время она чаще всего ест за столом Коста вместе с Марсело.
Не успеваю я ответить, как в разговор вклинивается Аврора. — Мы были с ним в паре на занятиях по хищениям. Кажется, он неравнодушен к Софии, — поет она.
— Все не так. — Я смотрю на нее.
— Все было не так, как выглядело на днях, когда мы с Антонио столкнулись с тобой в коридоре. — Она проводит рукой по его груди.
Я убираю руку под стол, на колени, и сжимаю ее в кулак. Кулак, который я с удовольствием поместил бы прямо между ее отвратительных глаз.
— О чем она говорит? — Мира смотрит на меня с беспокойством.
— Ни о чем. Он и его друзья приставали ко мне, пытаясь меня раззадорить. — Я смотрю на Аврору, упорно избегая взгляда Антонио. — А не флиртовали со мной.
— Если ты так говоришь. — Она отмахивается от моих аргументов.
— Держись от него подальше.
Все за столом поворачиваются, чтобы посмотреть на Антонио. А как иначе? Его голос наполнен ядом, который не часто от него услышишь.
— Он мой партнер по группе в классе, вот и все.
Я не свожу взгляда с Антонио.
— Лучше бы это было все.
Мира неловко сдвигается рядом со мной.
— Он ирландец. Он враг.
Дополнительное заявление Антонио успокаивает всех остальных за столом. В конце концов, мы все немного напряжены после того, что произошло с отцом Томмазо.
Кстати, о нем: Томмазо подходит к столу и встает в конце, оглядывая всех по очереди. — Что я пропустил?
Не дожидаясь ответа, я поднимаюсь со скамейки. — Пойду возьму себе еды.
— Я тоже.
Мира встает и идет рядом со мной, когда мы отходим от стола.
— Ты в порядке? — спрашивает она.
— Лучше не бывает, — вру я.
Когда Антонио стучит в мою дверь в тот вечер, я все еще раздражена из-за обеда. За обедом мне удалось избежать их с Авророй свиданий, поскольку я сидела с Коста. Но я знала, что в конце концов мне придется с ним встретиться, поскольку мы запланировали встретиться сегодня вечером, чтобы сделать кое-какую работу для пятничного мероприятия, так как вчерашняя сессия планирования была неудачной.
— Привет.
Я распахиваю дверь и, не дожидаясь, пока он что-нибудь скажет, поворачиваюсь и иду обратно к дивану, где я сидела, чтобы начать работу над всем, что нужно организовать для нашего вечера караоке в эту пятницу.
— Почему ты ведешь себя так, словно ты в бешенстве? — Он стоит напротив того места, где я сижу, и смотрит на меня, положив руки на бедра.
Я бы хотела, чтобы он не выглядел так великолепно, когда он не знает, что делать.
— Может быть, потому что я такая. — Я снова смотрю на свой блокнот, где перечисляю все задачи, которые нужно сделать.
— На что тебе злиться?
Его тон говорит о том, что он считает, что это он должен злиться. Когда я продолжаю писать в своей книге и не отвечаю ему, он вырывает ее у меня из рук и швыряет через всю комнату.
— Какого черта, Антонио!
— Не заставляй меня повторяться.
Он скрещивает руки.
— Что это, черт возьми, было в столовой во время обеда? — Мой голос громкий и пронзительный.
— Отличный вопрос. — Он наклоняется и прижимает меня к спинке дивана. — Почему этот ирландский засранец считал, что имеет право прикасаться к тебе? Пытаться прикоснуться губами к твоей коже?
Мой гнев достигает нового уровня. Он спрашивает меня, когда Аврора практически всухую трахалась с ним сегодня во время обеда и ужина?
— Почему тебя это вообще волнует? Мне кажется, что ты и твоя невеста были немного заняты.
Его челюсть сжалась. — Не меняй тему, София. Почему он тебя трогал?