•••
Безусловно, Доган Рагарра пребывал в ужаснейшем расположении духа. Ему хотелось вернуться к себе домой, в Эктальи не участвовать в соревнованиях. Останавливало лишь то, что он ещё ни разу не нарушал традицию без уважительной причины. А предчувствие, разумеется, в расчет брать нельзя.
По правде говоря, ему уже давно было плевать, кто побеждает на Млечной Арене. Его не волновала красота гонщиц, не волновали их трюки, не волновали их танцы, со временем превратившиеся в ритуал.
Он с ними спал, не разбирая лиц. Он продавал гонщиц, сделав их разменной монетой в переговорах с другими городами.
Он подписывал указы об их изгнании.
Догану Рагарре уже давно было плевать. Он достиг всего, чего хотел. А дальше все шло по накатной.
•••
… Он прибыл на Млечную Арену с опозданием, когда все гонщицы уже находились в подготовительных позициях. На большие экраны выводили их лица — дерзкие, самоуверенны, испуганные, юные и прекрасные.
Он занял своё место и спросил и слуги:
— Где Недж?
— Ваша жена ещё не пришла.
Доган скривился.
— А Нарб?
— Просил передать, что занял место на трибуне терциев.
Проклятый город, проклятые соревнование, проклятая ящеррица, проклятая Академия Терциев! Ему срочно нужно отдохнуть. Прихватить две-три гонщицы, обязательно — Джин, и ухать куда-нибудь. Там он закроется с ними в одной комнате, и будет наблюдать, как Джин ласкает…
Додумать эту мысль не получилось. На большом табло вспыхнуло новое лицо.
Девушка. В красном тактильном костюме и яркими губами. Лицо мужчины тронула улыбка. Доган в ту же секунду понял — если девчонка выживет, сегодня вечером она окажется у него в спальне. Фантазия Рагарры превзошла себя. В мыслях он уже снимал с неё одежду, целовал шею и со знанием дела пробовал кожу на вкус.
Сам от себя не ожидая, он сбил настройки в очках с частот общего канала, и начал следить за действиями приглянувшейся ему девчонки. Видел, как резко она нападала, как ловко преодолела огненные испытания и боролась со страхами.
Стартовала она плохо, он даже немного разочаровался, но потом, сам того не заметив, увлёкся сменой эмоций на её лице и тем, как она смелела, преодолевая испытания.
Были моменты, когда ему казалось — вот и пришёл твой конец, милая. Но, к его величайшему удивлению, она умудрялась выпутаться. В голову пришла неожиданная мысль — она избегала препятствий так, как бы это делал он сам, окажись на Арене. Она делала те же ошибки, что когда-то допускал он, но и её сильные стороны были присущи самому Догану Рагарре. Как будто… она мыслила так же, как мыслил он много лет назад.
Его позабавила её реакция на собственную победу. Не верила. Маленькая лисица (а ему почти сразу захотелось назвать её именно так) испугано озиралась вокруг, не понимая, что происходит.
Доган усмехнулся. Настроение резко подскочило вверх. Сегодня его ждёт незабываемая ночь.
В паху стало тесно. Не бойся, маленькая, тебе будет со мной очень хорошо.
Он сам не понял, в какой момент всё пошло наперекосяк. Когда она поднималась на пьедестал, он испытал странное чувство… неудобства. Одежда показалась слишком тесной, ткань — неприятной. Некуда было пристроить руки.
Подобные ощущения накрывали его в разве что в юности, когда всё в его жизни случалось впервые: первый секс, первый поцелуй, первая победа, первая гонка.
Он прокашлялся и ощутил на себе несколько внимательных взглядов — всем хотелось понять, чем недоволен судья Рагарра.
Когда она поднялась на пьедестал, он сознательно не смотрел на неё. Почему? Смешно и невероятно, но ему понадобилось несколько секунд, чтобы взять себя в руки. Ему не нравилось ощущения надвигающейся беспомощности, он гнал его прочь.
И вот он её увидел.
В тот же момент Доган Рагарра понял, что девчонка станет его любимой гонщицей. Он даже допустил мысль, что она способна затмить Джин — женщину, которая наловчилась удерживать его внимание на протяжении десяти лет.
Яркие кадры их будущих ночных приключений сменяли друг друга с бешеной скоростью. Доган Рагарра впервые за много лет вспомнил, что такое настоящее желание. Он хотел это тело! Хотел использовать её рот. Хотел, чтобы она приходила к нему по первому зову — всегда вблизи, всегда готовая. Всегда и во всем для него! Его собственность. Его бескомпромиссная вещь.
Его гонщица.
Марлен
Марлен не слышала криков, не видела других лиц. Не осознавала ни времени, ни места. Лишь он, Доган Рагарра, был ей интересен.
Хотелось схватить его за плечи, притянуть к себе и рассмотреть поближе. В глаза заглянуть. И узнать, действительно ли он такой особенный, как гласит молва.