Лисица подошла к ящерру. Его небрежна улыбка вогнала девушку в краску.
Марлен улыбнулась в ответ, не зная, что делать дальше. Следующий шаг — за Доганом.
Несколько мгновений ничего не происходило. Судья не двигался, лишь внимательно её рассматривал. Девушка ждала.
Доган усмехнулся и молча потянулся за цветком. Точно такой же цветок был вытатуирован на её теле. Символ гонщиц, символ рабства, чтобы даже если гонщице удастся избавиться от браслета, от цветка освободиться не получится.
Рагарра достал цветок. Ящерр, сидевший чуть в стороне, кажется, добродушно засмеялся, и его примеру последовали остальные.
И лишь двоим было не до смеха — маленькой напуганной лисичке, и мужчине, которого одолевали совершенно новые, нежданные эмоции.
Он подал ей цветок, и Марлен, не сомневаясь ни секунды, в ответ потянулась за наградой.
Их пальцы соприкоснулись.
Для обоих время будто превратилось в тягучий мёд, мир замедлился, притих, давая им возможность ощутить ситуацию.
Марлен увидела, как изменилось выражение его лица. Улыбка из благосклонной превратилась в хищную, он весь подобрался, отчетливее проступил серебренный оттенок на коже. Казалось, вот-вот — и нападет на лисицу.
Судья выронил цветок, тот упал на землю. Когда он падал, Марлен неожиданно чётко поняла: это конец. Конец тому уютному мирку, в котором она жила.
И тогда она посмотрела на Догана Рагарру, и сделала ещё один пугающий вывод: он её убьёт.
Марлен не знала, что делать дальше, как распорядиться внезапным озарением. Она была окружена ящеррами, и они все были не на её стороне. Всё, что лисица могла — ждать и надеяться на лучшее.
Узнавание
— Этого не может быть! — прогремел озверевший голос. Голос, почти лишённый акцента. Злой!
Ящерр подошёл к лисице и схватил её за шею. Марлен пришлось встать на цыпочки, лишь бы не расстаться с жизнью. Доган приблизил её лицо к своему, его хвост резко вырвался и, удлинившись, застыл у её лица.
Марлен боялась дышать. Ящерр почувствовал под рукой, как резко ускорился пульс девушки.
Лисица зажмурилась, принимая свою судьбу. Ей было некуда бежать.
И все же, никто её убивать не спешил. Марлен решилась открыть глаза, и наткнулась на его взгляд.
Он её рассматривал, внимательно, хладнокровно. Марлен всхлипнула, и этот звук будто вернул ящерру рассудок.
Доган откинул гонщицу от себя — резко, как поднадоевшую вещь, и лисица, не удержавшись на ногах, упала, съехав почти к краю пьедестала. Ещё полметра — и свалилась бы вниз.
Девушка смотрела на ящерра, как на олицетворение зла, и глаза её были огромные, как два ярких озера.
— Бросьте её в Сферу! — приказал судья Рагарра.
Марлен не удержалась и громко всхлипнула.
«За что!» — хотелось закричать. «Зачем бросать меня в тюрьму?! Что я такого сделала?».
Вокруг неё были сплошь чужие лица, и все они вмиг показались ей злыми, сумасшедшими.
Что происходит? Что я сделала не так? За что? — роились мысли в её голове.
К ней подошли два ящерра. Они сразу надели не победительницу Арены ошейник с дистанционным управлением, в народе именуемый орешником, и подхватили под руки. Марлен повисла на охранниках, как тряпичная кукла на двух верёвках, только вместо верёвок — вышколенные служаки города ящерров.
Марлен не оставалось ничего другого, кроме как смотреть на Догана Рагарру. Онапыталась понять, что же пошло не так. В чем она виновата?
Она смотрела на ящерра, взглядом умоляя пощадить. Ведь всем известно — в Сфере долго не живут. Это тюрьма, созданная для преступников, для тех, кто оступился и нарушил законы Мыслите. Там установлено биополе, которое медленно убивает всех земных людей.
Что бы она ни сделала, этого недостаточно, чтобы попасть в туда.
— Небеса, не надо, — осмелилась прошептать девушка. — Я прошу…
Он, безусловно, услышал, но ему было плевать. Он был зол, его глаза сверкали, и звук её голоса, казалось, лишь усилил его раздражение.
— Судья…
Доган отвернулся и сел обратно в своё кресло. Сделал резкий глоток из бокала, стоявшего на столике (рядом с вазой, в которой когда-то находился предназначенный победительнице цветок). Взмахнул рукой и сказал что-то на своем языке.
Марлен увели прочь.
Она спускалась вниз теми же ступенями, которыми поднималась вверх, но теперь из роли победительницы маленькая лица превратилась в отступницу, в ту, кого Доган Рагарра счёл достойной Сферы.
Когда её выводили из Арены и сажали в ракатицу, она силилась понять, что значат крики толпы — зрители одобряют или порицают происходящее.