У Гермионы стало тяжело на душе. Она хотела бы поддержать подругу, но, кажется, весь мир вокруг свихнулся на сексе. Как будто у них всех масштабная секс-вечеринка, а ее не пригласили. Пусть это эгоистично, но ей не хотелось знать, что происходит в постели других людей. Не тогда, когда ее собственная сексуальная жизнь больше походила на пустыню со скачущим мимо перекати-полем.
– Не помню, чтобы ты раньше спрашивала меня о работе, Джин. Похоже, я слишком тебя раздражаю, – Гермиона улыбнулась собственным словам.
Губы Джинни наконец тоже сложились в легкую улыбку.
– Вообще, я слышала, что у вас там теперь работает один бывший мастер зелий. Как вы с ним ладите?
Гермиона закатила глаза.
– Не так хорошо, как он с остальным женским населением Земли. У меня такое чувство, что он уже переспал с большей его частью.
– Ну и чего же ты ждешь? – Джинни ободряюще сжала ее руку. – Разве тебе не интересно узнать, врут ли о нем слухи? Что у него якобы большой… потенциал.
Гермиона невольно рассмеялась.
– Мне неинтересен его потенциал. И он слишком неразборчив в своих связях. Я стану лишь очередной зарубкой на его ремне.
– Я была бы рада стать, – пробормотала Джинни. – Если он потом выпорет меня этим ремнем.
– Джинни! – воскликнула Гермиона, расплескав вино.
***
Гермиона чувствовала, что она определенно навеселе, когда возвращалась на работу. Обычно она столько не пила в обед, но в этот раз ей было нужно отгородиться от электрического напряжения, царившего на рабочем месте. Упав на стул, она поняла, что запланированному на вечер анализу данных придется подождать. Ей нужно заняться чем-то, что потребует меньше мозговых усилий, типа сортировки жалоб от активистов на жестокое обращение и неприемлемое содержание волшебных животных.
Она как раз вытащила из папки стопку пергаментов, когда в здании прозвучал первый крик. Это было так неожиданно, что сначала она приняла его за смех. От второго кровь застыла в жилах, а когда грянул третий крик «тролль!», разверзся ад.
Визжа и толкаясь, толпа повалила прочь от Атриума Министерства. Гермиона вскочила и вытянула голову, чтобы выглянуть в коридор, полный перепуганных людей. Вдруг она заметила кого-то, кто двигался в противоположном направлении – темные волосы, белая рубашка: Снейп с палочкой в руке пытался пробиться туда, откуда слышались звуки крушащегося дерева и разбивающегося стекла. Буквально через пару минут коридор был абсолютно пуст: народ либо сбежал, либо нашел убежище в своих кабинетах.
Единственным, кто остался, был Снейп, стоящий на балконе мезонина, возвышающегося над Атриумом. В его позе читался идеальный баланс: ноги расставлены, а рука с палочкой вытянута вперед. Беспокойный мозг Гермионы тут же подкинул ей картинку того, как он когда-то сокрушил Локхарта в Хогвартсе. Но на этот раз его соперник не был слабаком. Совсем наоборот. Когда уродливая лысая башка тролля показалась над мезонином, Гермиона ахнула. Он был огромным, даже больше того, с которым им с Гарри и Роном пришлось столкнуться на первом курсе. На самом деле, он был настолько гигантским, что возвышался над Снейпом, даже стоя на этаж ниже. И когда тот выпустил в тролля серию атакующих заклинаний, они просто разноцветными огоньками отрикошетили от его толстой кожи, а затем его дубинка снесла балюстраду с оглушительным грохотом, и вниз посыпался водопад камней.
Сней успел отступить, уходя от удара, но тут же перешел в наступление, и его рука сделала несколько стремительных выпадов, посылая новую серию еще более сложных заклинаний. Они возымели больший эффект, и с каждым точным ударом по бугристой голове тролль отступал все дальше, пока не разъярился еще больше. Но на этот раз он не ударил дубинкой, а сделал удивительно быстрый выпад рукой, и его покрытый бурыми пятнами кулак сомкнулся вокруг Снейпа. Гермиона выскочила в коридор, не уверенная, что чем-то поможет, но она не могла просто стоять и смотреть, как его раздавят. Вдруг тролль низко и жалобно взревел и отдернул ладонь. Рубашка Снейпа была порвана, а рука безжизненно повисла, но он продолжал ожесточенно осыпать тролля заклинаниями, заставив того отступить.
– Не убивай его, не убивай, – пробормотала Гермиона, зажав рот руками. Она ненавидела смотреть, как кто бы то ни было умирает, неважно насколько ужасным было существо.
Вдруг Снейп расчертил палочкой замысловатый узор над головой, и из воздуха соткались веревки, мгновенно опутавшие руки тролля и привязавшие их к телу. Вторая партия веревок связала его ноги вместе, и с диким ревом он рухнул на мраморный пол, заставив содрогнуться все здание. Поднялся столб пыли, туманом повисший в воздухе, и воцарилась зловещая тишина.
Гермиона бросилась к Снейпу. Его окровавленная рубашка была разорвана, плечо явно вывихнуто, а палочка выпала из рук. Опустившись на колени, чтобы поднять ее, она оглядела его покрытую кровью, но на удивление мускулистую грудь.
– Как я могу помочь? – спросила она прерывающимся голосом.
Его лицо блестело от пота, и он посмотрел на нее, а затем на свой пах слегка расфокусированным взглядом.
– Что ж, мисс Грейнджер, раз уж вы всё равно наклонились…
_______________________________________________________________
*
(1) Королевские драгоценности – фамильные украшения династии Виндзоров, хранящие в Тауэрском замке. Подробнее можно почитать здесь https://history.wikireading.ru/414550
========== 5. Деградация и грубость ==========
Когда Гермиона наконец проскользнула в переговорную, ее встретил приглушенный гул голосов. Все главы подразделений Отдела регулирования магических популяций были здесь, за исключением Снейпа. Гермиона сопроводила его через Атриум к выходу из Министерства мимо поверженного тролля, который был без сознания, но все еще дышал, влажно хлюпая сломанным носом. Охранники вяло топтались вокруг, пытаясь придумать, как переместить огромную тушу в один из больших залов для допроса. Где они были, когда Снейп сражался с ним в одиночку? Без сомнения, прятались в своих кабинетах.
Рука Гермионы все еще лежала на здоровой руке Снейпа: она хотела остаться с ним, пока скорая помощь не прибудет, чтобы забрать его в Мунго. Наблюдая за тем, как он подвергает себя такой опасности, она тут же вспомнила тот ужасный миг в Визжащей Хищине. Тогда он не умер, но его бросили одного, и она не собиралась больше допустить такого. Это было одно из самых жутких ее воспоминаний о войне, и поэтому Гермиона редко возвращалась к нему и задумывалась, могла ли она тогда помочь. Но теперь она осознала, что, если бы могла, то сейчас лучше бы понимала, почему он поступает так со своей жизнью. По крайней мере, она уже простила его за сказанную им колкость: «Раз уж вы все равно наклонились». В конце концов, тогда он только что пережил тяжелое испытание и получил травму. «Подрочить по-быстрому» все еще раздражало ее, но возможно, она сможет найти в себе силы забыть и это.
Она помогла ему сесть рядом с выходом, стараясь не касаться руки, висевшей словно сломанная ветка на вывихнутом плече. Схватка вымотала его, вероятно, больше, чем Гермиона думала вначале. Его трясло, несмотря на то что у него выступил пот – наверняка из-за боли и шока. И хотя она наложила на него несколько согревающих заклинаний, он продолжал бесконтрольно дрожать. Похоже, заклятье, которым он оттолкнул руку тролля, нанесло множество рваных ран на его грудь и плечо, и из них до сих пор сочилась кровь.
Наколдовав стакан воды, Гермиона склонилась, чтобы помочь ему напиться. Она держала стакан возле его дрожащих губ, и он положил на ее предплечье здоровую руку, костяшки которой были покрыты кровью.
– Я надеялся, что вы вернетесь, – прохрипел он, попробовав глотнуть воды и разлив большую часть по подбородку. Он прищурился, пытаясь сфокусировать взгляд, но затем его лицо расслабилось, а бледные веки опустились. Ему становилось хуже. Гермиона посмотрела на входную дверь.
– Сколько еще? – прокричала она охраннику.
– Две минуты.
– Профессор… Северус, – она легонько его потрясла. – Скорая сейчас будет.