– Если вы сейчас же не построитесь, то мы никуда не поедем! – В голосе Насти послышались истеричные нотки.
– Ура! Мы никуда не едем! Можно уже свалить отсюда? – Девица с розовыми волосами лопнула пузырь от жвачки.
Вика вспомнила, где находится. Затолкав мысли о Роме на задворки сознания, она подошла к разношерстной компании подростков.
– Значит так, ты и ты, встали в первую пару. Живо! – Вика махнула головой в сторону дверей.
Под ее взглядом маленькая группка тут же сообразила как строиться, и через минуту все стояли друг за другом.
– Вот и молодцы! – Настя встала первой и поправила короткую шубку. – Ну что, идем?
Вика мрачно смотрела ей в спину. Экскурсия легкой не будет.
– Школьники приехали, Павел Андреевич. – Кира Николаевна, крыса, подосланная отцом, без стука заглянула в каморку.
Почти год спала с моим уродом-папашей и уже начала примерять на себя нашу фамилию. Самоуверенная зарвавшаяся сука. Подозреваю, что она до сих пор не может смириться с мыслью, что оказалась расходным материалом. Таким же, как и десяток до нее. Уж не знаю, чем она так проняла отца, но от нее он избавляться не спешил. Вместо увольнения вручил мне, как долбанное переходящее знамя. Пока что вышвырнуть ее не получалось. Отец по какой-то причине держался за нее. Но это лишь вопрос времени.
– Вы встретите их?
– Мое присутствие там необязательно.
– Но я договорилась с телевизионщиками. Они скоро подъедут. Имиджу компании сыграет на пользу ваше появление. И, я уверена, это поможет уладить проблемы с администрацией.
– Проблемы с администрацией должны улаживать вы, а не я. Свободны, Кира Николаевна.
Она смерила меня презрительным взглядом. Вот же тварь! Я почти уверен, что она докладывает отцу о каждом моем шаге. Ладно, с этим можно будет разобраться позже. Я снова уставился в документы, но… Ничего не увидел. Который день я ни черта не соображаю. Перед глазами только Вика. Поправляю сам себя: для тебя, идиот, Виктория Сергеевна. Необходимость видеть ее жжет меня изнутри. Это адски больно. Со мной еще никогда такого не было. Полный раздрай. Переживаю из-за ее травм. Понимаю, что есть кому о ней позаботиться. Но даже мысль о том, что вместо меня за Викой будет ухаживать муж, выворачивает наизнанку. В который раз повторяю: Виктория Сергеевна. Мне можно называть ее только так. Это все, на что я имею право. Не хочу думать, что кто-то другой, не я, может находиться с ней рядом. Что кто-то другой имеет ее каждую ночь и каждый день. Что она думает о ком-то другом. Хочет другого. Не меня. А ведь она, скорее всего, даже не подозревает, что творит со мной. Ей стоит только сказать, и я сделаю все. Меня бы устроила даже роль любовника. В конце концов, я бы постарался сделать все, чтобы после меня она и посмотреть не могла на мужа. Я чуть не рассмеялся от этой мысли. Да она меня и близко к себе не подпустит. Воротила свой учительский нос, когда я предлагал помощь. А предложи я такое, наверняка всадила бы в меня указку. Десять лет я пытался выкинуть ее из головы. Все, чего добился: она перестала мне мерещиться в каждой встреченной женщине. Надо же ей было появиться снова!
В кабинет ворвался Иван. Выглядел он странно. Я уже приготовился к известию об очередных проблемах, но Ванька удивил:
– Слушай, какие училки к нам приехали! Это нужно видеть! Я б обеим вдул. – Он, как придурок, хохотнул.
При слове «училки» в мозгу что-то щелкнуло. Кровь быстрее побежала по венам. По ходу, у меня теперь рефлекс на определенную профессию. А что если и ОНА здесь? Вряд ли. Но… Я встал из-за стола.
– Ну, пойдем посмотрим, кто тебя так впечатлил.
– Там одна вообще классная. Молоденькая сучка. – Снова смешок, который уже начал раздражать. – Вторая постарше. Мегера еще та. Натуральная стервоза. Но горячая, черт!
Я не особо вслушивался в Ванин треп. Чтобы ему понравиться, достаточно иметь руки, ноги и сиськи. Все, кто ему отказывал автоматически считались «стервозами». Так что, под таким описанием мог скрываться, кто угодно. Я повернулся к Ване: