Шайю накрыло ещё большее чувство вины, когда она услышала в голосе Ника отчаяние. А ещё она заметила, что ей не понравилось, что он назвал её «Шайя». Она уже начала привыкать к укороченному Ником имени, и даже, вроде как, полюбила его. «Помни, он от тебя отказался», напомнил внутренний голос. «Да ну и что». А ещё он извинился, был с ней нежным, и никогда не терял с ней терпения, и неважно, что она говорила или делала. Даже когда она в ту первую ночь причинила ему физическую боль, он не причинил ей боль, не пытался запугать, давить своей доминантной натурой. А что важнее, Ник не бросал ее, что бы она ни делала.
— Я не хотела причинить тебе боль.
— Что, правда? — голос так и сочился скепсисом.
— Ладно, может я и хотела причинить тебе небольшую боль, но мне нужно было знать, что ты не собираешься меня бросить снова.
— А, понятно. Рад, что прошёл твой маленький тест, — с горечью произнёс Ник. В этот момент голова начала так сильно пульсировать, что звук собственного голоса приносил боль. — Своими словами ты подтверждаешь, что всё, что я делаю, для тебя совсем не важно.
— Я не это имела в виду. Если хочешь правды…
— О, да, я хочу правды.
— … тогда, пожалуйста. Но ты разве сам не понимаешь? Мне не хотелось, чтобы твои действия сработали, но так получилось. Я не хотела, чтобы ты влезал в мою жизнь, но ты влез. Не хотела, чтобы мне было не всё равно уйдёшь ли ты снова, но меня это беспокоит. Не хотела видеть тебя во снах, но вижу, а затем просыпаюсь возбуждённая, а удовлетворения на горизонте нет.
— Хочешь удовлетворения? — тихие, стальные слова.
Шайя напряглась. Прежде чем ей удалось ответить, Ник втолкнул её в дом и ногой закрыл дверь. Затем прижал Шайю к стене и тут же накрыл её губы поцелуем, в котором не было ничего нежного и медлительного. Он пожирал её, вторгся языком в рот и целовал так, словно это последнее, что он делает перед смертью. Поцелуй был глубоким, властным, истощающим. Сила, которую Ник в этот поцелуй вкладывал, должна была Шайю напугать, но вместо этого только лишь больше завела, и всё, что Шайя могла делать, это с жадностью отвечать. Другого Ник не заслуживал.
Запустив обе руки в её волосы, он наклонял её голову так, как нужно. Шайя не стала протестовать, когда губы и язык Ника завладели её ртом. Поцелуй ощущался заявлением прав, обещанием и предупреждением. Ник втянул в рот её язык, вжался бёдрами в её бёдра, доводя возбуждение Шайи до предела. Затем прижал одну руку к её животу, а второй рванул за волосы, разрывая поцелуй, вынуждая откинуть назад голову. Выражение лица Ника было свирепым.
— Я не стану тебя трахать. — Говоря это, Ник скользнул рукой с её талии ниже, к подолу юбки, и задрал её. — Я не просто какой-то случайный парень. Я хочу, чтобы ты хотела меня — свою пару, — а не секс. Но если ты так сильно нуждаешься в удовлетворении, я тебе его предоставлю. — Ник жёстко накрыл её лоно. Широко распахнув глаза, Шайя инстинктивно свела ноги, заключив его руку в ловушку. Ник покачал головой, в его глазах виделся блеск. — Разведи ноги.
— Что? — пропищала Шайя, услышав такую жёсткую команду, ощущая себя невесомой от такой внезапной смены настроения. Ник не повторил слова, просто выжидательно выгнул бровь. Шайя сглотнула и медленно выполнила команду.
Он отодвинул её трусики и сразу двумя пальцами вошёл в лоно. Такое жаркое и влажное.
— Моя, Шайя. Поняла? Ты моя, и твоё лоно тоже моё. И если ты ещё хоть раз задумаешь отдать то, что принадлежит мне, другому парню, я его убью. Серьёзно. Разорву на чёртовы части, а тебя отшлёпаю так, что неделю не сможешь сидеть.
Шайя уже собиралась сказать, что в её намерения не входило спать с Саймоном, но тут Ник опустился на колени. Он закинул её ногу себе на плечо и разорвал трусики. Только идиот отвлёк бы его от задуманного. Шайя была стервой, но не идиоткой.
Когда кончик языка Ника скользнул вокруг её клитора, Шайя откинула голову назад и зажмурилась. Она была так долго и так сильно возбуждена, что одно касание заставило растечься по стене и застонать. Когда Ник провёл языком между её складочек, Шайя запустила руки ему в волосы и потянула, нуждаясь в большем. Ник зарычал, от чего лоно Шайи начало сокращаться. Она была рада, что он крепко держит её за бёдра, потому что очень сомневалась, что может самостоятельно стоять.
Язык Ника метил её каждым облизыванием, доводя до чувственного состояния, настолько сильного, что Шайя почти испугалась — почти испугалась равноценного отклика своего тела. Всё исчезло, кроме ощущения его рта: облизываний, посасываний, покусываний. Ник трахал её языком. И Шайя стонала, хрипела, кричала и хныкала. Но он не прекратил, не дал передышки, практически мучая наслаждением. Может Ник и стоял на коленях, но не Шайя контролировала процесс. Жёсткой хваткой Ник контролировал каждое движение. Своим талантливым ртом он контролировал её наслаждение и отклики тела.