– Крылья без моего разрешения не цапать, – строго предупредил Сариэль и, распахнув вышеназванные, взмыл в воздух.
В лицо с размаху ударил ветер, а под сердцем что-то восторженно екнуло.
Я для приличия повизжала чуть-чуть на тонкой ноте и зажмурилась еще больше, просто прямо-таки кровожадно вцепившись в Сариэлеву рубашку. Тот только вздохнул сокрушенно и приземлился на крышу двенадцатиэтажки.
– Долетались. Последнюю рубашку мне прикокошить собралась, в чем я тогда перед Михаилом плясать буду, голым? – ангел поставил меня на ноги, словно дите несмышленое, и возмущенно всплеснул руками.
А сюсюкать он перестал наконец-то. Здорово.
– А чего, нас с крыши не протурят? – деликатно осведомилась я, пропустив всю гневную тираду мимо ушей и, медленно опустившись на задницу, принялась отползать назад.
Сариэль таращился на меня с помесью смущения, удивления и укоризны. Как на отпетую идиотку, в общем, таращился. Ну, подумаешь, умолчала, что высоты боюсь. Страхи надо перебарывать дебильными способами.
Я, состроив толковый вид, села по-турецки и скрестила руки на груди, с прищуром уставившись на дом по соседству. Главное, чтоб не вниз.
– Деловая, тоже мне, – фыркнул ангел напыщенно и тут же демонстративно развел руками. – Не протурят. Меня не видно, тебя тоже. Магия!
А-а-а… Вот оно как, оказывается. Колдун, мать его.
Людей на улицах полусветлых практически не было. А воздух – дымный, терпкий и свежий. Мое пламенное пристрастие спать до одиннадцати настойчиво принялось за испарение. А это хорошо, значит, порой, когда бессонница. И когда ангел.
– Эй… – позвала я, все еще хмурясь, чтоб не подумал, что у меня резкие перепады настроения наблюдаются, – чего это ты последнее время смываешься от меня то и дело?
Сариэль сдавленно кашлянул, и глаза у него вовсю забегали.
– Нет тут вовсе ничего такого. Работа. Вызывают.
Он с размаху плюхнулся рядом и, внимательнейшим образом принявшись изучать крышу соседнего дома, «беспалевно» обнял меня за шею и зарделся тут же, как маков цвет. До кончиков волос прямо. Сразу сделался такой напыщенный-напыщенный. От крыльев, больших и теплых, у него пахло не амброзией какой-нибудь райской. А молоком, вроде, и чуть-чуть – дымом. Странно, почему от ангельских крыльев может вообще пахнуть дымом?
– Сариэль? – тихо пробубнила я, тоже вид делая, будто совсем ничего и не происходит вовсе. – А ты меня бросишь в конце концов?
========== Часть 16 ==========
Потихоньку от всего мира я поперхнулся.
– С чего такие вопросы, Леська? Я разве говорил, что собираюсь уходить?
Она не ответила. Волосы легонько раздувал ветер. Леська отвернулась куда-то в сторону, туда и уставилась задумчиво, вся красная. С ума сойти, это моя Леська-то? Внутри прямо-таки все огнем горело спросить, что ж это такое происходит, почему она вдруг такая серьезная и грустная стала.
Но на улице было холодно, а девчонка в одной ночной рубашке. Я придвинулся ближе, укрывая ее крылом.
– Не замерзнешь?
– А ты вообще хоть иногда можешь думать о чем-нибудь серьезном? – приподняв голову, почти вежливо поинтересовалась Леська.
Ну здрасте. А если ты заболеешь? Я сам с себя шкуру тогда спущу, и вот это будет серьезно.
– Не хочется, – я надулся, отводя взгляд.
Куда проще было бы жить без проблем, появившихся вместе с Леськой. Проще и скучнее. Господи, почему я не такой, как все другие ангелы? Там глухо. Как всегда.
А тут еще эта война… Кто знает, чем все обернется, может, мне и правда придется навсегда покинуть Леську.
Из груди вырвался протяжный вздох.
А мне ведь так не хотелось врать.
– Никудышный, никчемный, – принялся с тихой мрачностью старательно перечислять я, – бесполезный, трусливый, слабый и недалекий. Как-то так.
Слушаешь? Специально для тебя стараюсь.
Девушка взглянула на меня глазами по пять копеек. Потом кашлянула в кулак и тихо добавила:
– Развратный еще… вот… но ты все равно останься.
Небо светло-серое потихоньку раскалывалось лучами солнца. Мы сидела молча, и каждый о чем-то своем. Потом мне внезапно отвесили подзатыльник.
– За что?! – я схватился за голову и добавил нарочито-неразборчиво. – Нервнобольная…
– Дурак какой-то…
У-у, как же она больно бьет. Вполне в этом может составить конкуренцию Михаилу.
***
Я вскочила, разом пожалела, что вскочила, плюхнулась обратно и плавно отползала подальше от божьего посланника. На кой же он достался мне, такой долбоеб? Да я б жизни даже знакомиться не стала с таким парнем! Будь он парнем…
– Нет, ты мне объясни, – меня за шкирку настойчиво вернули обратно под ангельское крыло, – за что этот подзатыльник был, м?
Дожили. И сама не знаю.
– От большой любви, – я безжизненно повисла в объятиях ангела, как большой кот, и опустила голову.
Над ухом что-то подозрительно просвистело, я вздрогнула, а Сариэль, как была я у него под мышкой, так и взмыл в воздух. На крыше, которая враз оказалась далеко внизу, что-то бухнуло так, будто туда случайно шахидка какая-то забрела и решила «неверных покарать». Однако достаточного было одного всего, мимолетного взгляда вниз, как у меня внутри перевернулось все просто, в буквальном смысле.
– Сариэль засранец, спускайся вниз! – изо всех заверещали я. – А то тебе не только подзатыльник, а вообще ремня всыплю!
– Нешто я тебе дите маленькое? – слишком невозмутимо для ситуации осведомился он, и тут же у нас над головами снова свистнуло. – Ох ты ж, срань господня, – Сариэль сделал немыслимый вензель, уворачиваясь от «мести шахидки», громыхнувшей метрах в двух от нас прямо в воздухе.
К горлу – самое время – подкатила тошнота.
Я, жмурясь от страха и процентов на девяносто восемь уверенная, что ангел меня уронит, повернулась голову, чтоб осведомиться, что, черт возьми, происходит.
========== Часть 17 ==========
У меня два ребра сломаны. И сотрясение мозга.
Ну можно чуть помягче в конце-то концов?!
– Сариэль, гребная ты мартышка! – отчаянно завизжала я на очередном вираже, под сокрушенные матюки ангела божия. – Хватит куролесить!
– Я не могу же, нас собьют!
– Сейчас сблюю на тебя, – тихонько пообещала я.
Вопреки здравому смыслу, на Сариэля это лучше всего подействовало, и он резко спикировал вниз, чем едва не вызвал у меня обещанное. Ненавижу высоту, ненавижу, ненавижу, ненавижу! Ангелы умеют так быстро летать? Лучше б не умели. Я трагично закрыла ладонями неуклонно зеленеющее лицо. Когда кончатся эти муки?
– Фуф, оторвались, – измучено пробормотал Сариэль, опускаясь на подоконник, – значит так, бери одежду нормальную, и валим нахуй!
– Куда? – я, без предупреждения выпущенная из ангельских объятий, чуть было не свалилась на пол.
– Нет, я, конечно, и еще разок могу для тебя повторить: валим на…
– Не надо! – поспешно и снова почему-то голосом Джигурды заверила я.
Эх, Никита Сергеич, Никита Сергеич, не доведете вы до добра со своим духовным фаллосом… Я быстро, что нашла, в спортивную сумку покидала и, тоскливо на дверь взглянув, вскочила на подоконник. Ну, не в первый раз из дома сбегаю. Надеюсь, быстро вернусь. Надеюсь, все обойдется.
– Я буду осторожно, – почти любовно пообещал Сариэль, прижимая меня к себе.
Как дочерта романтично. Куда, почему-то, приятнее «позы раком».
Я носом уткнулась в его воротник, обнимая как-то неправильно осторожно, чтоб не касаться крыльев. Пусть. Можно. Он же ангел-хранитель все-таки. Это что-то вроде френдзоны? Да не тут-то было. Я почти с укоризной в его бесстыжие глаза, которые он даже отводить не пытался.
Потом взгляд как-то сам собой соскользнул на губы. Дурацкая мысль. Вот просто откровенно дурацкая мысль. И действительно, стоило чуть на носочках подтянуться, как меня тут же, взяв за плечи, мягко вернули обратно.