– Лучшая практика сейчас – залечь на дно, ребятки. Леське больше ничего не угрожает. Также и информации важной у нас нет. Как появится, так будем действовать, а опрометчивость в таких делах до добра еще никогда не доводила.
Что ж, значит, будем ждать.
Главное, чтобы потом поздно не было.
Я, закашлявшись, взглянула на небо.
Умудрилась-так заболеть.
Если пернатый шимпанзе не вернется, я его удушу к чертям.
========== Часть 22 ==========
Хотя нет, к чему насилие?
Я его душу продам. Вот точно.
Бефор хмуро заверил меня тогда, что души у ангелов нет. А потому, продавать мне, собственно-то и нечего. Я ему не поверила, и чуть было не показала язык в ответ, но он распахнул крылья и улетел обратно. На свои небеса, ни слова не сказал на прощание. Обиделся, может.
Нечистый дух куда-то надолго запропастился и уже давно не давал о себе знать.
От Сариэля сообщения тоже не приходили.
Из-за туч десятый день не выходило солнце. Мне иногда казалось, что оно вообще теперь перестанет водить, хотя, вроде с наступлением осени - это нормально.
А осень наступила больная и ненормальная. Листья пожелтели и опали за два дня, оставив деревья голыми стоять. Вот тогда они действительно начали казаться тоже какими-то брошенными и забытыми. А быть брошенным и забытым – мерзкое чувство.
Началась школа, начались уроки, задания, контрольные. Я ждала честно и каждый день. А чего ждала? Чуда с небес? Ну да, чуда в перьях.
Мама сказала, что чудес не бывает. Молча, одними глазами сказала, и поставила на стол тарелку с кашей. Я кашу не любила, поэтому жутко тогда расстроилась, так что даже все из рук валилось и дела как-то не клеились.
Домашней работы была куча: сочинения всякие там, контурные карты и все прочее в подобном роде.
Карандаш сломался прямо под пальцами, да не просто грифель, а весь целиком. Пополам.
Я полезла в первый ящик стола доставать новый и наткнулась на перо ангельское.
Разревелась.
Ненормально так, зло кулаком стирая слезы: ну чего совсем расклеилась? Ну где же моя хваленая твердость и все дела? Стыдно даже.
Хотя не плачут-то как раз ангелы, а девушкам – хоть обревись.
Вот так медленно текла осень.
Придя домой из школы, я сочно шарахнула портфель от пол, и во всеуслышание объявила о своем появлении.
На улице колотун был жуткий – мне бы сразу руки под горячий водой греть, я ведь как всегда без перчаток.
Из кухни приглушенные звуки работающего телевизора доносились, я туда сразу поплелась, ожидая втык знатный получить за опоздание.
Мама сидела за столом, уставившись в экран. Она вроде и не заметила.
– Важное что? – я меланхолично кивнула на телевизор.
– Вон, посмотри, – мама только кивнула.
Важного ничего не было – были местные новости о том, что очередная группа активистов в ожидании свет-конца заперлась в погребе, заботливо снабдив себя пятью килограммами печенки и питьевой водой.
– Почему они так поступают? – мама задумчиво почесала нос. – Что-то же ими движет?
– Налоговый инспектор, господи, – я всплеснула руками. – Небось, забыли что-нибудь уплатить, и вперед! В погреб…
– А я вот тоже что-то чувствую. Что-то приближается…
– Зима, мам. Зима приближается. Сегодня снег шел, такими мелкими белыми точками, похожими на пенопласт, – я, внутренне даже немного радуясь, ушла в свою комнату и настежь распахнула окно, в которое кто-то, видимо, давно уже с настойчивой деликатностью постукивал.
Сверху на подоконник спикировало белое перо, а за ним медленно – второе, а потом сращу целых пять.
– Ох нихрена ж себе. Ты что, линяешь? – я перегнулась через подоконник и, вывернувшись, уставилась на Бефора во все глаза.
Я вообще-то сразу знала, что-то не Сариэль, у него перья другой формы были, это я уж наизусть запомнила. Но все равно до ужаса удивилась.
– Упс, накладочка вышла, – он резко свесился вниз, – мне поговорить надо. Две, – ангел выставил к моему носу два пальца, – одна хорошая, другая… не очень…
========== Часть 23 ==========
Я без слов распахнула окно еще шире, и ангел, то ли из расчёту неграмотного, то ли по изначальной задумке, свалился прямо на пол.
– Какие две? Вещай! – велела я, по-турецки усаживаясь на кровать.
Не сказать, чтоб душа горела готовностью их выслушать. Вот, например, вчера ночью я вообще зареклась, что слышать больше не желаю про Сариэля и все, что с ним повязано. Особенно это касалось всей «яблочной» продукции.
Вот это, однако, да. Я ж до конца уверена была, что небесные силы больше обо мне не вспомнят. Теперь, если отключить отчаянную тупку, можно предположить, что им меня приспичило.
Бефор уселся там же, где и грохнулся: на полу, то есть. И развел руками.
– Никакие. Это я сказал, чтоб твое внимание привлечь. На самом деле, новостей много, но хороших… как бы… не совсем… есть. Твой придурок Сариэль задумал уничтожить город.
– Ну и пусть уничтожает, раз он такой балбес. Тоже мне, новости. Кто бы сомневался, что он, святая простота, легко поддается дурному влиянию.
– Ну, я подумал, ты тоже на него сможешь… это самое… влияние возыметь, – Бефор принялся макушку чесать куда старательнее, а на ковре тем временем столько перьев образовалось, что целую перину можно было набить.
А я и в жисть не подозревала про осеннюю ангельскую линьку.
– Это от нервов, – тихонько пояснил ангел. – Так что, поможешь?
– Не буду я на него влиять. Он, вон, улетел, и ни слуху, ни духу. Не благодарное это дело. Пусть себе взрывает мегаполисы. Это, может, хобби у него такое. А то он, бедный, все от скуки помирал. Вот, теперь, значит, нашел, чем развлечься.
– Лесенька, только он, мегаполисы никакие взрывать не собирается. Он твой город взрывать собирается. Но только еще пока и сам об этом знать не знает и вряд ли потом узнает, но суть в том, что мы должны его как можно скорее останови-ить. Сечешь, да?
Прежде, чем я успела Бефорушке по чему-нибудь врезать, он схватил меня за плечи и принялся энергично трясти, и кажется, даже, добился успеха, потому что к горлу подкатила тошнота и я, кажется, на все уже была готова, лишь бы ангел прекратил экзекуцию.
Но едва он прекратил, потаенный, так сказать, смысл слов, медленно прокрался ко мне в душу, заставляя выпрямиться, будто к спине леденеющую линейку приставили.
– Погоди-ка… Он что-о собрался взрывать? – срывающимся шепотом как-то глупо поинтересовалась я.
– Город твой, – тоже тихо, будто по секрету сообщил Бефор.
– Остановить, – я схватила его за грудки, – срочно… Идем! Ничего себе новости…
Ангел нервно хохотнул и снова повалился на ковер.
– Ты чего это? – я озадаченно нахмурилась, силясь ткнуть ему пальцем в плечо.
– Я только что понял, что мне без чьей-либо помощи придется протащить в Рай вполне живую, шумную и очень грехопадучую девку, а потом еще каким-то образом доставить ее прямиком в секретнейшие помещения Большого дворца. Легче козу в задницу поцеловать, честное слово.
Не раскисать. Черт возьми, главное, не раскисать. Бефор подает ужасно плохой пример. Ему не помешает подзатыльник. И мне тоже. Чтоб в чувства прийти.
– Ладно, поехали, прорвемся как-нибудь. Хорошо хоть, через главные ворота идти не придется, я столько потайных проходов знаю, голову вскружить можно. И еще одно… То, что ты увидишь, может тебе не совсем понравиться, но…
Я без колебаний схватила ангела за руку. Нечего тирады разводить. Их разберемся на месте. Увижу Сариэля. Странно, но меня от этого даже трясет.
А еще я надеру ему задницу.
Во что бы мне это не стало.
========== Часть 24 ==========
Какое, черт возьми, переизбыточное счастье, что Бефор не стал разводить тирад, мол, я толстая, ему тяжело будет, и все такое. Он даже меня к себе прям так удобно прижал, что почти и не страшно было, когда ледяной ветер бросил в лицо тысячи острых иголок. Но все равно, на всякий пожарный случай, я, из благоразумных соображений, предпочла глаза зажмурить.