Надо же, умирает, а всё равно к сиськам тянется! Вот это стержень, вот это внутренний самец сидит в этом непутевом существе!
– Леська! Ай… Ну ты и горазда с плеча рубить, конечно. Понимаешь, дело не во мне, дело в… кустах, – обреченно вздохнул Сариэль, уже, видно, и не надеясь, что его слова будут восприняты, как адекватные, но на всякий случай еще добавил, – они походу, это… стимулирующие.
– Ну и откуда, объясни ты мне на милость, в Раю кусты, стимулирующие, вашу машу, потребность к половым сношениям?!
– Кто-то заклятие на них наложил, значит, – осипшим голосом проскулил Сариэль.
Нет. Все еще бредит, определенно. Кому это могло понадобиться в раю-то? Мы с бестолковым замерли синхронно, потому что ответ на мой негаданный вопрос нашелся ненавязчиво как-то сам собой.
На кусте трепыхался обрывок черной монашеской робы, намекая так красноречиво, как не смогли бы лучшие ораторы Римской империи.
– Я знал, что вы здесь будете! А ну вылазьте оттуда, грешники! – вдруг скомандовал над нами голос о-очень злого амбала, да еще таким тоном, как будто мы в его огороде по грядке картохи, как минимум, час бегали, и тут же какая-то неведомая сила за шкирку утащила Сариэля вверх.
Понятное дело, я выскочила следом, и очень, между прочим, не зря, потому что там, за границей кустов, разворачивалась нешуточная драма. Покрасневший и разомлевший Сариэль с блаженной мордой осуществлял самый неподдельный акт совращения монобрового архангела.
– Ой, Михаи-ил, зна-а-аешь, ты такой симпати-и-ичный… – томно тянул непутевый, одной левой небрежно срывая доспех с объекта своего вожделения и тем самым обнажая его волосатую грудь типичного альфа-самца.
– Едрить мои глаза… Сариэль, прекращай блудить, немедленно! Ты чей-то удумал, а? – я сложила руки на груди, готовясь поставить уже этому придурку мозги на место, если они вообще там есть.
Впрочем, наш монобровый друг тоже выражал бурное негодование.
– Отлезь от меня, содомит проклятый! Не прелюбодействуй со мной! Путана Сатаны! – вопил он на весь райский сад, пытаясь скинуть с себя ошалелого от заговоренных кустов Сариэля.
Но тот надежно укрепился на своих позициях и в ближайшее время рубежи сдавать ну никак не хотел.
– Сексуальный… Ар-р-р!.. – страстно сообщил бестолковый амбалу на ухо и принялся делать характерные движения в районе бедра последнего.
– Ма-а-ма дорогая… Что делать-то, что делать? – я, лихорадочно ероша волосы, принялась оглядываться вокруг в поисках хоть чего-нибудь, что помогло бы спасти ситуацию. И наткнулась на Азраэля, преспокойно наблюдавшего за общим безумством с дерева. – А ты чего засел там? Сделай что-нибудь!
– Что тут сделаешь? – меланхолично развел руками тот. –Парень любовь свою нашел, радоваться надо.
– Я тебе покажу любовь, а ну слазь оттуда, падла, я тебе такую любовь устрою!
– Спасибо, обойдусь! – уверил Азраэль, обнимая дерево, но было поздно, ибо я, не видя иного выхода, вознамерилась стрясти его с дерева, как яблоки стрясают, и даже приступила к делу, но мое занятие оказалось вероломно прерванным появлением Марцианы.
Секунды две поехавшая монашка просто стояла на лужайке с раскрытым ртом и, видимо, пыталась оценить ситуацию, а потом, сделав для себя определенные умозаключения, вдруг налилась краской и как-то странно задышала, еще сильнее оттого напоминая разъяренного вепря из карельских лесов.
– Сариэльчик, ты мне изменяешь?! – жутким голосом вопросила она, выкатывая глаза из орбит от удивления.
– Именно, так и есть! – энергично закивала я. – А теперь давай отнесем его в зал с заряженной пушкой и там навешаем люлей? – видя, что она не слишком понимает мои идеи, я сделала последнее, что оставалось сделать в этой ситуации: призвала на помощь внутреннего Джигурду и басом скомандовала. – Марципана, фас!
Посыл Никиты Сергеича монашка почему-то уловила гораздо быстрее и, взяв добротный разгон, отодрала Сариэля от предмета его вожделения, после чего скрылась в недрах черного хода, оставив в край охреневшего и почти раздетого амбала наедине с заговоренными кустами.
========== Часть 31 ==========
Во времена Второй мировой войны цены б мне не было, ибо партизанила я на славу.
Пока насилу отошедший от сладостного дурмана Сариэль сбивчиво объяснял сердобольной, но недалекой Махе, какой досадный развод вышел с пушкой да и вообще со всей этой ситуацией, и что жахнуть силушка небесная собирается вовсе не по окаянной Геенне, а по самому обычному человеческому городу, я стояла на добросовестном и суровом шухере, аурой внутреннего Джигурды отгоняя всех, кто хоть немного вострил ласты в нашу сторону.
Он пытался уговорить свою помощницу самую малость подсобить нам в затеянной авантюре, вот только неблагодарная Маха уговариваться что-то не спешила, и все придумывала какие-то голимые отмазы, типа благочестия и воли божей. И вот тогда, видно, Сариэль решил применить какие-то свои методы уламывания дам на грехопадения и прочие радостные дела.
– Мария, – он резко изменился в лице и как-то подозрительно прихватил Машку за талию, – ты единственная надежда человечества. Мы не так давно работаем вместе, но я уже успел проникнуться к тебе определенной… гаммой чувств. Я отдаю судьбу свою в твои руки.
Высказав сию глубокомысленную тираду на ухо своей помощнице, этот придурок не придумал ничего лучше, кроме присосаться к ней от всей души.
Меня аж передернуло.
Ах ты ж шмара подзаборная, я тут, значит, жизнью рискую, ношусь по Раю, как чокнутая, а он к другой девке целоваться лезет в такой момент! Ну этот Сариэль у меня еще попляшет, с кулаком моим скоро поцелуется!
– Идем, она согласилась! – бесстыжий ангел дернул меня за локоть с крайне удачного блок-поста. – Машка, будешь отвлекать, пока мы тихончнко проберемся в зал с пушкой и попробуем ее отключить.
Я решила оставить накопившееся во мне злостное возмущение для более удачного момента, потому как обстоятельства снова требовали занять рубежи обороны: Сариэлева помощница начала свои очередные возбухания.
– Но ведь лучше будет, если отвлекать начнет смертная девка, от нее всяко шуму поболе получится!
– Не-не-не, смекаешь, Машк, смертная девка – объект стратегически важный, –ангел терпеливо принялся доносить истину до своей помощницы, – ее нельзя так просто на амбразуру бросать, вдруг перемудрит чего. Ты-то у меня умная, я знаю, что справишься.
– Секунду, Сариэльчик…. А… А что мне делать-то? – застенчиво и как бы невзначай поинтересовалась Маха, томно стреляя глазами в сторну своего наставника.
Наставник, однако, от такого поворота событий впал в тяжелые раздумья о сущности бытия, но потом авторитетно и очень импульсивно выдал, взмахивая при этом руками:
– Притворись, что в тебя вселился бес!
– Но бесы не вселяются в ангелов, вообще-то, – как-то даже обиженно протянула помощница, видимо, ожидая дальнейших предложений.
Но Сариэль был упрямый малый и от своих гениальных идей так просто отказываться не собирался.
– В тебя вселится, поверь мне, – со всей спокойной категоричностью заверил он, уже вознамерившись продолжать наш путь, но Маха упорствовала, как никогда.
– И… как мне нужно себя вести?
– Ай, да что все за вас придумывай! Сариэль то, Сариэль сё, никакой инициативы! – досадливо всплеснул руками тот и с этими словами взял и сдернул с Махи девственную юбку в пол, явив миру застенчивые трусы-парашюты.
Визг, огласивший дворец божий, небесная канцелярия не знала еще с самого своего создания. Понятное дело, переполох поднялся нешуточный, но Сариэль теряться не стал, вмиг уволок меня в неведомые коридоры чертога.
– Раскопать тебя лопатой, Сариэль, ты что такое творишь?! Это ты называешь по-тихому пробраться?
– Ну, все относительно, – поморщился архангел, помахивая рукой в воздухе, – плюс-минус пара десятков децибел никому плохо не сделают. Зато орет так, как будто в нее не бес, а сразу десять бесов вселилось, – с искренним удовольствием добавил он, запирая за нами дверь большого зала.