Но как-то сих пор все обходилось…
Телефон уже нашел сеть и нетерпеливо брякнул – сообщение пришло.
Я тут же с надеждой схватилась за него.
<i>«Как ты??»</i>
«Терпимо. Объясни скорей, что было, пока я в отключке валялась?»
Еще бы, по голове меня знатно шарахнули, я ж ничего понять не успела. Ой, кажется даже до крови прямо…
Все тело ломит, конечно, но это ерунда.
Ответ не сразу пришел, потому что длинный был.
<i>«Как ты уже, вероятно, догадалась, все беды от той дури, что тебе ненаглядный пытался сунуть. Когда у тебя в сумке ее не нашли, жутко бесились и, по-моему, сломали тебе два ребра. Потом пытались шантажировать ненаглядного, а когда не вышло долго обсуждали, продать тебя на органы или в сексуальное рабство, и кажется, склоняются ко второму, потому что это забавнее. Но для начала они все по очереди тебя трахнут. Полчаса назад куда-то уехали. Кстати, мы на складе сейчас. Как тебе такой расклад?»</i>
Пока читала, начало нервно заходится сердце. Все серьезнее, чем я-то предполагала. Черта с два отпустят, даже если очень вежливо и чрезвычайно интенсивно попросить.
Ишь, какие предприимчивые оказались…
И чудится мне, Сариэль здорово перепугался, хоть виду постарайся и не подать, как будто мне незаметно…
Я схватилась за телефон.
«И как мне выбраться отсюда?»
<i>«Звони в полицию, срочно! Сама ты никак не справишься!»</i>
«Не могу я!! Вдруг и меня загребут все-таки. От этих ментов не отвертишься, может, пришьют мне что-нибудь, я у их на учете, за то что комендантский час нарушила!!»
<i>«Ну, если перспектива обслуживать какого-нибудь падишаха тебя больше прельщает, то пожалуйста!»</i>
<i>«Ненормальная идиотка»</i>
С этим сложно было не согласится. Я жопой чуяла: поступаю по идиотски. Но ничего не могла с этим поделать.
Да и ментоны тоже могут оказаться не тем выходом, наверняка у этих похитителей и связи есть. У большинства из них есть. Это я вообще точно знаю.
«А у меня еще одна проблем, кстати…»
<i>«Какая?!»</i>
«Телефон-то это… разряжается»
Мягко говоря.
А если честно, то он вообще на смертном одре и протянет не более минуты. И тогда, даже если Сариэль что и придумает, сообщить мне не сможет. А это повод для истерики.
<i>«Звони в полицию! Немедленно!!!»</i>
Ла-адно, уломал.
Но едва я начала незамысловатый номер набирать, как телефон издал предсмертный писк и сдох.
Я чертыхнулась, с размаху кинула его в сумку и бросилась к двери с твердым намерением ее как-нибудь взломать, но хрена, с той стороны здоровенный такой замок висел.
Вот тут-то к сердцу начала медленно подкрадываться паника. Мои дела не просто плохи, они мега-херовы!
Что ж делать-то, а?
***
Леся заметалась по своей камере, чувствуя все нарастающее беспокойство. Ощущение было такое что теперь шансы на спасение упали почти до невозможного уровня.
Ангел, все это время с обреченно-обеспокоенным видом сидевший в углу, в миг подлетел к своей подопечной и осторожно обнял со спины. Забавно, он оказался на целых полторы головы выше.
Девушка как будто это почувствовала и остановилось, постепенно унялось словно взбесившееся сердце.
Леся лихорадочно соображала.
– Сариэль, – внезапно послышался слишком громкий и величественный для столь маленькой бетонной каморки голос. – Тебя вызывают.
– Что, – тот отвечал еле сдерживаясь, чтоб не покрыть собеседника самым черным матом, – прям сейчас?!
– Да. Сейчас.
– Значит, передай, что подождут! – неожиданно вспылил ангел. – Что за дурацкая манера такая, прерывать в самый неподходящий момент!
Ориэль наградил его сочувственно-осуждающим взглядом. Причем сочувственно-как душевнобольного.
– Тебе грозит отстранение и много чего еще малоприятного, так что очень рекомендую сейчас же повиноваться и не чинить себе дополнительных проблем. И возблагодари Господа нашего, потому что, кажется, тебе предстоит лишь легкий выговор…
– Бля… – убито вздохнул Сариэль себе под нос вместо того, чтоб возблагодарить, и раскрыл белоснежные крылья.
Леська услышала, как по ту сторону от двери раздались тяжелые уверенные шаги.
***
– …в довершении всего полной некомпетентности и совершенной не благодарности, считаю, что ты, лентяй безалаберный непростительно провинился… – я, конечно не засекал, но по скромным подсчетам, «легкий выговор» длился уже часа два, не меньше, и состоял в основном из упреков по поводу того, что я не склоняю душу Лесеньки к молитвам и тому подобной прелести.
Но я честно пробовал. Один раз. Она сказала: «Нахуй мне твои молитвы не нужны, еще раз пристанешь, вообще тебя слушать не буду».
Я согласился, потому что не очень-то и хотелось. Скучное это дело, я сам-то его не особо люблю. За это мне, кстати, тоже прилетело порядочно. Но что поделать, если занятием куда более увлекательным я бестолковое брождение по улицам в человеческих городах нахожу?
Впрочем, уж лучше не спорить…
И вот сейчас я стоял чуть ли не посередине зала, виновато опустив голову на которую сыпались все новые и новые упреки Михаила, и терпеливо ждал, не перебивая и умоляя про себя, чтоб с должности не сняли. Потому что все мысли мои упорно занимала Леська.
Вот как она там без меня?
Странное дело, но в груди бушевало сильное незнакомое чувство, которое я про себя определил, как непреодолимое желание надрать Михаилу его ангельскую морду.
========== Часть 7 ==========
Леська встрепенулась и прислушалась внимательно, по-детски забавно вытянув шею. Нет, слух не обманул, за дверью действительно раздавались шаги, причем такие уверенные и тяжелые, что от одного этого сердце уже как-то с перебоями свое отрабатывало.
Девушка, руководствуясь одними только инстинктами, как загнанный зверек, забилась в угол.
Леся бы сейчас голову на отсечение дала, что этот благочестивый предатель Сариэль именно в такой до смерти нужный момент куда-то слинял. Потому что чувство было такое… что противно-ледяным хирургическим скальпелем залезли к ней в самую душу и что-то очень важное оттуда бесцеремонно выдернули. И оттого усталость смертельная навалилась и слабость. Леське почему-то вдруг самой себя жалко стало, так, что уже и не до похитителей, а разреветься бы.
Но звонкий лязг ключа в замке мгновенно выдернули ее обратно, в «сию-минуту».
Она даже подумать ни о чем толком не успела, но притвориться сообразила, что еще в себя не пришла. И тут же скрипнула зубами – аккуратно собранные в сумку вещи ее бы с головой выдать должны.
Но, видимо, не тот был случай. Верь с ужасно противным скрипом растворилась, кто появился на пороге, Леся не видела и пред почитала не рисковать лишний раз. Шаги не спеша, но неотвратимо приблизилась к ней. Сердце билось большими скачками, каждый раз вколачивая в кровь очередную дозу адреналина, мать его, и во рту почему-то стало кисло.
Пленницу сильной рукой вздренули за волосы, невысоко приподнимая над полом, пахнущим до ужаса противно: бетоном сырым. Все еще продолжая «спящую красавицу» играть, Леська почувствовала, как на щеки целый град пощечин обрушился, да таких, что скоро во рту явственно ощутился привкус крови.
Самое страшное, что истязатель все это делал спокойно и молча, без единого звука.
Глаза пришлось разлепить, так ведь недолго и зубов лишиться. Щеку-то девушка уже вообще прикусила так, что мама не горюй.
– Очнулась, сучка? – мужчина покровительственно усмехнулся, с довольный видом изучая свою «находку».
Леся брезгливо фыркнула, покосившись на него исподлобья и с головой безрассудно выдавая свое отвращение. Похоже, кое-кто дешевых бандитских фильмов насмотрелся вдоволь, вот и бесится…