— Снова ты про своего очкарика, — поморщился, как от зубной боли.
— Глеб, я хочу убраться с этого острова.
— Сочувствую, но это невозможно. Связи здесь никакой нет, заберут нас только через две недели, едой обеспечили. Так что без вариантов, Рыжая. И вообще, у нас с тобой спор. Устоишь передо мной две недели и получишь развод, нет — родишь сына.
— Можешь забыть про спор! Я ещё тогда не знала, что на острове будем только мы вдвоем.
— Испугалась, Плюша? — Глебушка сделал стратегическую ошибку, подойдя ко мне слишком близко.
Дальше я действовала инстинктивно.
Сжав его яйца, грозно сказала:
— Я ничего не боюсь. Так что советую держать своего дружка подальше, иначе я сделаю твои яйца всмятку и сожру их на завтрак.
— Как думаешь, если меня возбуждает в тебе даже такие слова, я совсем безнадежен? — тихо спросил муж, пожирая меня почерневшим взглядом.
— Я думаю, что ты безнадежный извращенец, — закатив глаза, отпустила яйца и отошла на безопасное расстояние.
Тоже мне, возбуждает его.
— Ладно, давай нормально поговорим, конструктивно.
Приподняла бровь в ожидании конструктива от мужа. Это даже интересно.
— Я понимаю, ты злишься, — начал Глебушка.
Фыркнула. Надо же, он понимает.
— Но я запаниковал, испугался, что потеряю тебя.
— Чего? — изумилась.
Тот ещё мордашку такую сделал, ми-ми-мишность зашкаливает просто.
— Твоё требование о разводе…Это портило все мои планы.
У него были какие-то планы? Чем дальше, тем страшнее.
— Какие планы?
— Нет, я так не могу! — Глеб растрепал на голове волосы.
Что за паника-то? Ничегошеньки не понимаю.
— Давай так, мы сейчас отдохнем, дорога была выматывающая, потом вечером за ужином все обсудим.
— Глеб, если честно, мне плевать на твои мотивы притащить меня сюда. Я хочу только одного — убраться отсюда поскорее, понятно?
— Я же тебе говорил, что нас заберут только через две недели.
— Убить тебя мало, — закрыла глаза.
Никак не могу с этим смириться. Две недели наедине с ним. Ужас.
— В общем, свыкайся с той мыслью, что мы здесь на две недели, а вечером обсудим остальное.
— Не буду я с тобой ничего обсуждать!
— Хорошо, раз тебе не интересно, как отреагировали отцы на твой побег… — пожал плечами гаденыш и зашел в дом.
Манипулятор!
Отчаянно застонав, посмотрела на открывающийся вид. Что же больше всего меня гнетет? Что за меня снова все решили? Или то, что я боюсь потерять контроль над той частью меня, которая не прочь сблизиться с мужем.
Близость, дело явно в ней.
Ничего так не пугает, как влюбиться в такого гада. Лучше бы он сюда привез другую женщину и поразвлекался с ней, а меня не трогал. От этой мысли я ещё больше разозлилась. Божечки, как отключить ту часть мозга, которая решила, что Глебушка мой? Что за ревность к воображаемой женщине?
Нужно поспать, может, тогда легче станет? Всё же, если убрать тот момент, что меня сюда привезли обманом и что я буду наедине с Глебушкой, то я, черт возьми, везучая мадам. Когда бы мне ещё выпал шанс отдохнуть за границей без папиной помощи на свои гроши? Так что носик к верху, и высыпаться. Меня ждет восхитительный отдых, от которого я должна взять всё.
“Спальня, секс, оргазмы” — проносится в голове.
Тьфу. Что за пошлые мысли?
“Всё” — это купаться, загорать, рисовать, спать. И точка!
А Глебушка пусть занимает себя сам, в конце концов, у него есть руки для удовлетворения.
Хихикнула.
Кошмар, я испорченная женщина. Как смотреть после всего Паше в глаза? После поцелуев, своих ощущений? Желания, тяги?
Как сложно все валить на гормоны, пару раз ещё можно, но вот поцелуй в машине, необъяснимая вспышка ревности, когда Глеб брал авто. Слишком много чувств, лишних чувств. И, черт возьми, его слова, взгляды, недосказанность будоражат ещё больше.
И раньше ведь он не был мне безразличен. Бесил жутко, всегда раздражал. Вот только сейчас те же эмоции, только слегка наигранные, словно я сама от себя хочу спрятать правду.
Так, хватит копать, а то сейчас копну поглубже, и придется сознаваться себе во всем. А правда не всегда бывает приятной. Скорее уж беспощадной, разрушающей твои иллюзорные мысли, взгляды. Ведь проще и спокойней верить во что-то безопасное. Иначе придется признаться себе, почему я так схватилась за Пашу, словно он последний мужчина на Земле.
К черту! К черту мысли и самокопания. Хочу принять душ и выспаться.
Ещё раз бросила взгляд на спокойный океан, развернулась и пошла искать свой чемодан. Конечно же, он стоял в спальне, которую занял Глебушка. Не заботясь о приличиях, залетела в комнату, намереваясь сказать что-нибудь колкое, но чуть язык свой не проглотила.