— Но Глеб Викторович.
— Я все сказал. Расходимся. Завтра в 10 совещание, жду ваших предложений.
А мне пора вернуться домой, все равно работать не могу. Забрав вещи из кабинета, быстрым шагом направился к лифт, как тот открылся и вышел отец.
Да чтоб тебя… Это я называю законом подлости. У меня явно неудачный день.
— Глеб куда собрался? — отец приподнял бровь
— Домой, София сделала тест, попросила приехать, — не задерживаясь, проговорил на ходу.
— Но, — отец не успел договорить, как дверцы лифта захлопнулись.
Усмехнувшись, достал телефон, чтобы позвонить жене.
Один звонок, второй, третий…
Не отвечает.
Чем она занимается?
«Ты дома?» — настрочил сообщение, садясь в машину.
В ответ тишина.
Пока ехал загород так и не дозвонился. В голову лезли не самые радужные мысли. Ревность приобретала вселенские масштабы. И как назло очередная пробка словно проверяла на прочность выдержку.
Через вечность я подъезжаю к дому. Сжимая зубы, кулаки и захожу в дом, с намереньем убивать.
— София, — ору, проходя мимо разрушенной гостиной, направляюсь на второй этаж в спальню.
В глазах, словно красная пелена, пока обхожу комнату за комнатой. Жены нигде нет, а вот её телефон лежит на нашей кровати.
Спускаюсь вниз, прохожу, весь первый этаж и нахожу пропажу на кухне. Рыжая сидит за столом, в ушах наушники, пальцы летают по клавиатуре, изредка отрываясь, чтобы взять из вазочки орешки и закинуть в рот. Голова покачивается в такт музыке, глаза сияют, на губах мелькает улыбка.
Софи выглядит по-домашнему. Две растрепанные шишки на голове, футболка с Мики Маусом на размер больше, серые легинсы и пушистые белые тапки в виде собак.
На душе теплеет. Она дома, одна! И такая милая, домашняя девочка.
— Глебушка, — восклицает, снимая наушники, ласково улыбается.
— Почему телефон не под рукой? — спрашиваю, сжимая губы.
— Ой, я его где-то оставила, — произносит, осматривая стол.
— В спальне, — показывая телефон в руках.
Рыжая улыбаясь, подходит и забирает телефон, снимает блокировку.
— 325 пропущенных? — изумляется.
Смотрит, как на больного.
— Я сходил с ума, думал ты, — не договариваю, сжимая кулаки в карманах.
— Так я не поняла, — хмуриться, — Ты совсем головой поехал от ревности?
— Совсем. Ревную тебя до дури, — признаюсь сквозь зубы, сжимая хрупкое тело в объятьях.
— Ты меня сейчас раздавишь, — ворчит, но не вырывается.
— Прости.
Ослабляю хватку и зарываюсь носом в шею.
Она пахнет моим домом и любовью. Моя одержимость. Мое счастье. Моя погибель.
Вот как я должен рассказать? Прости, что обманул, хотел использовать, только не уходи.
Я жалок, в своем страхе потерять её. Я жалок, боясь сказать правду.
— Прекрати, — София гладит по голове, — Тебе ревновать не нужно, я кроме тебя на других и не смотрю как на мужчин. Честно-честно. Ты единственный.
Заглядывает в глаза, хлопая ресницами.
— А что это было с «миленьким»? — приподнимаю бровь
— Мужчина успокойся, я всего лишь нашла себе помощника. Молодого, креативного и неординарного.
— Неряшливого, неответственного и непунктуального.
— Зануда, — сморщила свой нос.
— Может, ты найдешь помощницу? — умоляюще смотрю на насупившегося воробышка в пушистых тапках.
— Вот давай ты не будешь совать свой нос в мои дела, Глебушка, — грозно хмурит брови и отходит на шаг
— Как же не совать, если ты хочешь взять у меня денег? — использую весомый аргумент.
— Точно, у меня как раз для тебя новости, — чуть ли не прыгает от счастья
— Какие?
— Мне сегодня звонил отец, когда я была в кафе вместе с Артемом. Оказывается, у меня есть своя квартира и личный внушительный счет в банке. Представляешь? Отец все ждал, пока я наберусь ума, чтобы осчастливить, как он выразился, — поморщилась, — так что я состоятельная женщина, милый и сама могу профинансировать своё дело.
— Я рад за тебя, моя состоятельная. Но тебе не кажется, что дома сидеть и рисовать в свое удовольствие тоже неплохая альтернатива бизнесу? Зачем на твою светлую голову столько забот? Там же и договор о аренде нужно составлять и много других важных задач. И если мы вспомним инцидент с бабкой.
— Если ты продолжишь, я тебя укушу! И на минуточку, я не такая уж и глупая. И не хочу сидеть дома.
— Почему? Ты же собралась ремонт делать, кто-то должен его закончить.