Весь настрой летит к чертям. Все планы, мысли. Все должно быть не так! Смотрю на мужа, отчаянно желая услышать, что это все была шутка. Злая и не смешная.
Взгляд Глеба меняется, его глаза впервые отражают покровительственный блеск, сроду тому, как смотрел на меня отец.
— Несправедливо потерять близких в аварии. Несправедливо стать инвалидом в двадцать лет. Несправедливо, когда предают самые близкие. Несправедливо, когда глаза любимого человека больше не видят в тебе весь мир. Несправедливо заболеть раком. В этой жизни много несправедливости, порой страшной и пугающей, болезненной и выматывающей, но с этим учишься жить. Принимаешь жизнь такой, какая она есть, и продолжаешь свой путь. Наверное, в этом и заключается жизнь, Плюша, проживать свои несправедливости, не останавливаясь на пути.
— Я так не смогу! Меня это сожрет изнутри, — сдерживаю желание закатить глаза на пафосную речь Глебушки.
Оно уже жрет!
— Сможешь. Не забудешь, не простишь, возможно. Но мы с тобой молоды, красивы, сексуальны, — ласково улыбается и добавляет, — но главное, мы свободны, и перед нами весь мир. Я столько хочу тебе показать, столько моментов пережить. Так что прекрати вешать нос, хорошо?
«Свободны!» — эта мысль соблазняет, уводя взор от терзающих душу демонов.
— Не хорошо! Кто сказал, что я хочу что-то с тобой переживать? — прищурилась.
— А что, не хочешь? — усмехнулся, наконец-то расслабившись.
Его взгляд ласкал, успокаивал, излучал нежность.
— Я ещё обижена на то, что ты врал.
— А я думал, сейчас будешь говорить про то, что я снова принял решение без тебя, — закатил глаза.
— К этому я уже привыкла, — фыркнула.
— Ты очаровательна, когда злишься. Знала об этом?
— Не подлизывайся.
— Проголодалась?
— И это все, что ты хочешь у меня спросить?
— Детка, я буду добиваться твоего прощения, и для этого мне не нужно спрашивать, как это сделать.
— Будешь? — прищурилась.
— Всеми возможными способами, и даже сделаю вид, что не заметил, что уже прощен, — подмигнул.
Закусила губу, чтобы не улыбнуться.
Все же не верится, что так все просто.
— Я снова сбегаю, да? — грустно спрашиваю.
— Нет, милая, — улыбается. — Мы не сбегаем, мы уезжаем. Пусть отцы ищут другие способы укрепления сотрудничества, без нас.
— Значит, уезжаем, — откидываюсь на спинку сиденья. — А куда?
— Сначала запутаем следы, а потом махнем в Швейцарию. Сноуборд, горячие источники, — голос Глебушки излучает мечтательность.
— Там такие виды, — закрываю глаза и уже представляю, как рисую.
— А какой секс будет возле камина вечером… — мурлыкал Глебушка.
Открыла глаза, смерив замечтавшегося муженька скептическим взглядом.
— Ты сначала прощения заслужи, а потом о сексе мечтай.
— Умеешь ты портить моменты, — буркнул, поправляя очки, и уставился в книгу.
— Кстати, а я бы поела.
Через некоторое время, сытая, дремала в кресле, положив ноги на Глебушку. Но тут вспомнила про помощника и подскочила.
— Артем! — схватилась за голову.
— Успокойся, твой «миленький» в порядке, — закатил глаза. — Я попросил сестру устроить его на нормальную работу.
— Правда? — спросила восторженно.
— У него будет неплохая зарплата, так что в течение трех лет выплатит тебе за машину, я заключил договор, — покосился на меня.
— Вот не начинай, — фыркнула.
— Вести бюджет в нашей семье буду я, иначе мы останемся ни с чем, — подколол Глебушка.
— Ой, прекрати, — раздраженно засопела.
— Кстати, я позаботился о твоем «миленьком».
— И к чему ты ведешь? — приподняла бровь.
— Может, я заслужил прощение?
— Неплохая попытка, Глебушка, но нет, ты не прощен, ехидно улыбнулась.
— Вредная Плюша, — улыбнулся.
— Самоуверенный Глебушка, — вернула, подарив мужу ласковый взгляд.
Глава 24
Глеб
Рано или поздно ночь сменяет день. Темнота в душе рассеивается в лучах рассвета. Солнце ослепляет глаза, дарит тепло и надежду на лучшее. Все плохое остается позади.
Есть только ты и твой опыт, самый ценный актив пережитого. В моем случае ещё и одна капризная женщина. Самая любимая и желанная. Та, которая, запрыгнув на меня в аэропорту, перевернула жизнь вверх тормашками. Та, которая показала, что такое настоящая, безвозмездная любовь. Любовь, за которую не нужно платить, которая не делает слабым. Любовь, которая дарит крылья.
Моя Плюша, моё рыжее чудовище. Она делает меня счастливым, даже когда мучает месяц без секса, играючи дразня. У неё постоянно меняется мнение. То она кричит о равноправии в наших отношениях, то о том, что она всего лишь хрупкая женщина, а я мужчина, который все должен решить. Неугомонная женщина. Но я привык. Привык так, что предложи мне идеальную послушную жену, откажусь. Ни на кого не променяю свою эмоциональную фурию.