— И баба приняла его! — фыркнул Архиепископ в заключение исторического раздела своих мемуаров, при изложении коего я так возбудился, что мне приходилось несколько раз умолять об одолжении прекрасную священнослужителеву козу, чей конгениальный мешочек для студня позволил мне выразить на практике солидарность с этим рассказом.
— Пошли! — крикнул Архиепископ — Прогуляемся к верблюду. Моя срака жаждет глотка́ кончины столь же неистово, как флит–стритские гло́тки — двойного скотча.
Отмечу лишь в завершение главы, что Ее величество всегда ценила мою услужливость: именно ей обязан я вступлением на духовное поприще и тем завидным положением, которое, несмотря на иностранное происхождение, имею честь в сей области занимать. Однако мой пердильник сгорает от тоски по писеньке, и я вижу, что у Хасана (как я зову дорогого зверька) стояк размером с Пизанскую башню. Пошли — я отсосу у тебя по пути.
CAPITULUM V Аппендикс Короля
— Странное дело, — продолжил Архиепископ, пробираясь сквозь груды навоза, которыми преданный верблюд усеял пол, — ни один поэт еще не воспел по достоинству страсть, что с таким приторным великолепием расцветает меж кораблем пустыни и бедуином. Лейла, сладкопиздая ниггерская шалава, восприявшая мои первые вафли, как я уже рассказал в III–й главе, вдоволь насмотрелась подобных вещей, когда Нианза увез ее из дома, дабы она обслуживала пороки Джорджа Г…на[23] в Хартуме. Она видела, как Месрур, знаменитый евнух Махди, сломал безволосые пиздушки шестидесяти целок, не утратив при этом эрекции. Она присутствовала, когда Зулейка, королева Судана, как ее именовали, вызвалась отсосать и проглотить молофью у пятидесяти семи мужиков в первый час и у семидесяти двух во второй, когда она, так сказать, войдет в раж. Увы, всей Европе известно предательство, которое стоило ей жизни. В третий час в ее проворные уста уткнулся переодетый бесславный Селим ибн Харун. Как ты знаешь, сей полководец, стремясь к утехам, но не желая производить потомства, просверлил дырочку у основания своей спасательной дубинки, дабы оттуда вытекал животворный кефир. Разумеется, когда несчастная Зулейка подергала его вибрирующий камертон и обнаружила, что, несмотря на все ее старания, сок так и не выступил, она вскрикнула и лишилась чувств, заподозрив колдовство. С большим трудом придя в себя, она ухватилась за муде предателя и продолжила. Целых три с половиной минуты сосала она изо всех сил, после чего он зашатался, упал и испустил дух. Зулейка отомстила за себя. Но, вопреки всей ее обходительности, Эмир был непреклонен. Ты обязалась оприходовать больше полусотни хуев в час, — сказал он, — но потерпела неудачу. Наказание тебе известно. Несчастная женщина тяжело вздохнула и обреченно промолчала. Евнухи забили ее переднее и заднее рисовые поля целой горой зерен и с помощью искусных клизм с кипящей водой заставили рис разбухнуть. В решающий момент евнухи отошли в сторону, и когда с воплем ста тысяч страдающих бесов кишки бедной женщины лопнули, она скончалась в страшных муках.
23
Чарльз Джордж Гордон (1833–1885) — британский генерал, погибший при взятии Хартума. — Прим. ред. англ. изд.