В храме было так холодно, что Мия даже во всех своих одежках замерзла. А монахини?
Вот где жуть-то жуткая! Так годик-два поживешь – да и на встречу с Господом. От чахотки, от еще чего… тут в принципе, что ли, не топят?
Ладно, это Мию тоже не касалось.
А вот библиотека и матушка Паола…
Вот матушка Паола выглядела вполне приличным человеком. Достаточно добрая, спокойная, не сплетница, к большому сожалению Мии…
Она, недолго думая, проверила почерк и посадила Мию переписывать какую-то ерунду. Житие какой-то святой…
Может, раньше Мия и отнеслась бы к этому серьезнее. Но сейчас?
Она – не человек. А грехов на ней столько, что хорошо еще крыша монастыря на Мию не падает. И молнией ее не разразило.
А могло бы…
Так что не думаем о продуктивности, думаем о своем.
И Мия попробовала втянуть монахиню в разговор.
Это оказалось достаточно быстро и просто. Но…
О том, что интересовало девушку, матушка Паола не имела ни малейшего представления. Ни кто останавливался в монастыре, ни когда… Какие-то книги? Кто и что жертвовал на монастырь?
Да, безусловно, ведутся списки. Но это только у матушки-настоятельницы. У нее вообще много чего хранится, в ее состоянии одна радость и осталась – книжку почитать. Или побеседовать с кем… вряд ли, конечно, Мию к ней позовут. Где матушка, а где Мия…
Но вдруг?
Мия подумала, что не станет ждать милостей от природы, осторожно выяснила, где находятся покои настоятельницы, – и перевела разговор на пергамент и чернила.
Не знаешь ты чего-то?
И не знай, тебе так будет жить проще, а мне – спокойнее. И убивать не придется, лишний грех на душу брать.
Тем более что о случившемся в Умбрайе – о гибели семьи Бонфанти – монахиня точно ничего не знала. Мия спрашивала. Ну и пусть живет с миром.
Вечером Мия отдала ей свою работу и получила в качестве благодарности очередное благословение. Как следует померзла в храме. А в качестве ужина выдали рыбную похлебку. Единственная радость, что горячую. Но лучше б горячей воды просто дали – по консистенции похоже, а опасности отравиться вроде как нет. Как-то эта похлебка пахла… странновато.
Когда она отсюда выберется, она пойдет в трактир и нажрется. Мяса.
Много.
Что она – свинья, что ли? Да на таком рационе и свинья-то подохнет! Они хоть и всеядные, но не настолько! Тьфу!
Спрашивать благословения?
Просить отвести ее к настоятельнице?
Или еще какие-то глупости устраивать?
Мия о таком и не думала, и думать не собиралась. Ей надо?
Она пошла. Или – она пришла.
Правда, каким чудом мать Норма не скончалась, обнаружив рядом с собой постороннего человека… Это уже другой вопрос.
Она действительно была старой, эта женщина. Старой и больной. Лет семьдесят, не меньше…
Выпавшие зубы, побелевшие волосы…
Мия решила принять свой собственный облик и теперь смотрела холодными глазами на мать Норму.
– Доброй вам ночи.
– И тебе, дитя.
Когда тебе за семьдесят, начинаешь спокойнее относиться к жизни. Мало ли что может делать посторонний человек в твоей келье?
Может, у него важное дело?
Мия не стала тянуть.
– Скажите, мать Норма, знакомо ли вам имя – Эванджелина Бонфанти?
Как оказалось – знакомо. Да настолько, что настоятельница ахнула, подавилась слюной и чуть не отправилась на встречу со Всевышним. Преждевременно.
То есть Мия не возражала бы – пусть помирает, но сначала расскажет, что и как. А потом уж что захочет, то и делает.
Прокашлявшись, монахиня посмотрела на Мию серьезным взглядом.
– Пожалуйста, подойди поближе. Хочу тебя увидеть… ты на нее похожа?
– Не знаю, – честно ответила Мия.
– Это – твое настоящее лицо?
Мия подняла брови.
– Вы и об этом знаете?
– Знаю. Дана Бонфанти была моей подругой. Она похоронена на нашем кладбище.
Оп-па!
Вот могилу прабабки Мия встретить не рассчитывала. Но…
– Она точно умерла?
– Она умерла у меня на руках. И похоронена здесь, рядом с внучкой…
– Та-ак… – Мия почувствовала, что где-то здесь нелогичность. – Мать Норма, вы не могли бы рассказать мне все, что вы знаете о моей прабабке? Пожалуйста…
Монахиня кивнула, ничуть не удивляясь просьбе.
– Я знаю не так много. У нее была сложная и длинная жизнь… во многом благодаря ее крови. Так что вы, юная дана Бонфанти, можете жить долго, если вы такая же, как ваша прабабка.
Мия кивнула.
– Называйте меня Мия. Так будет проще.
– Хорошо, Мия. Что ж, начнем с начала. Вы знаете, что, когда вашей прабабке было десять лет…