Либо… либо Комар вынужден был бы объявить на нее охоту. Выбора не осталось бы.
Джакомо не просто его подчиненный, хотя и это важно. Джакомо его близкий друг. И этого друга убивает пигалица… пусть ученица Удава, пусть сама Змейка… да, кое-какую известность в уголовном мире Мия завоевала. Но Комара заставили бы ее уничтожить.
Сейчас же…
Он разумный. Втихую Комар может и искать ее, и удавить, если найдет. Но это потом, потом… а пока он сделает вид, что Мия тоже утопилась – и забудет о ее существовании. И семье ее мстить тоже не будет.
Не за что.
Мия заметила неподалеку от дороги весьма удобный ключик и свернула туда.
Сейчас она посидит на берегу ручья, вымоет руки, покушает, потом пойдет дальше. Путешествовать хорошо, когда у тебя есть деньги, когда ты можешь за себя постоять, когда ты умеешь работать и зарабатывать… Кстати – когда тепло: тоже немаловажно.
К зиме она найдет где остановиться. А лето…
Летом она будет гулять по королевству. И это – здорово.
Кстати, и искать ее в Энурии никто не будет, и найти не сможет. Ее можно связать с Альмонте, с СибЛевраном, вот она туда и не пошла.
Адриенну втягивать в это не стоит. Письмо Мия ей отправила, но когда оно еще дойдет, то письмо? И что скажет подруга?
Хотя Мия и так подозревала, что знает. Адриенна и приняла бы ее, и прикрыла от всего мира, и помогла, и защитила…
Такая уж у них дружба. Но подставлять Адриенну? У которой и так жизнь не мед с вареньем? Нет, нельзя…
Лучше пока она будет путешествовать сама по себе. И инкогнито, как некая Леонора Белло. А через пару лет можно будет и домой вернуться.
Много воды утечет, много всего перевернется… может, и Комара прихлопнут, может, и Лоренцо вернется… вот и приедет к нему кузина.
А еще посмотрим. Кто что скажет, насколько разумные люди ее окружают – это тоже стоит знать заранее.
Ручеек, протянувшийся по небольшой ложбинке, тихо шептал ивам что-то романтическое. Рядом даже небольшая площадка была утоптана, и место для костра оставлено, и бревнышко подходящее лежит. И дрова есть – мало ли что? Потом, когда Мия будет уходить… Хотя она костер разжигать не будет – так… всухомятку перекусит.
Мия поудобнее устроилась на бревнышке, пожевала хлеба с мясом, глотнула сидра из фляжки.
Хорошо…
Достала лютню и попробовала подобрать мелодию так, чтобы она совпадала с журчанием ручья. Оттеняла его, переплеталась…
Получалось неплохо.
Как же давно она никуда не спешила.
Как же давно не была просто Мией…
И невольно… лютня была осторожно прислонена к дереву, а Мия опустилась на колени. Привычные слова молитвы на ум не шли, но разве они вообще нужны? Самое-то главное Господь и так услышит!
Спасибо тебе, что ты сотворил и нас, и весь этот восхитительный мир! Спасибо за то, что я живу!
Спасибо…
Ты лучший в этом лучшем из миров… и я тебя за все благодарю…
Мия не замечала, что плачет.
А ручеек бежал, шептал, разбрасывал на листья ив веселых солнечных зайчиков, шелестел опущенными в него ветками…
Все пройдет.
И то пройдет, и это, и все остальное пройдет… ты не расстраивайся, главное ведь ты поняла! Мир прекрасен, ты живешь на этом свете, ну и что тебе еще надо? Ничего…
Главное – ты поняла. Это и есть бриллиант. А остальное – так, оправа…
– Комар! Это против нашего закона!
– Тебе ли, Гнус, говорить мне о законе?
Мужчина действительно чуточку гнусавил. После давнего перелома нос у него был постоянно заложен, но Сопливым его прозвать попросту не решились – жить хотелось. Поэтому – Гнус.
Опять же, такого гнусного характера и вообще гнусной сущности (суЧности) еще поискать было… и не найти во всем Грязном Квартале. Может быть, именно поэтому он был затычкой в каждой бочке и лез куда просят и не просят.
Вот и сейчас…
– Почему бы и не мне? Закону рот не заткнешь! Удав мертв…
– И что?
– А его убийца…
– Ты, Гнус, отстал от жизни. Его убийца – мертва. На мысе Самоубийц нашли записку, Мия Феретти не пожелала жить с таким грехом на душе.
– Да соврала она небось… у нее таких грехов – что собак недорезанных…
– Молчать! – шикнул Комар, воздвигаясь со своего кресла. Вот в такие минуты можно было понять, как этот средних лет мужчина правит своей частью квартала. Вроде бы и спокойный, и мирный, но сейчас… Спорить с ним? Да тут не описаться бы, как щенку!
Гнус и заткнулся. Прекрасно понял, что еще одно воззвание к Закону – и все свитки с оным заколотят ему… в лучшем случае – в горло. В худшем – сзади, но до самого горла.
– Я. Еще раз. Повторяю. Дана Мия Феретти мертва. Она прислала мне письмо, можете ознакомиться… законники, – рыкнул Комар.