«Что? Что и?»
— Что ты? — интерес грызет ее изнутри. Она видит, как он улыбается.
— Если я где-то покопаюсь в своих вещах, то, возможно, найду эту нелепую открытку.
— Ты сохранил ее? Ты держишь у себя мусор?
У Гермионы возникает желание накричать на него, настолько он медлил с ответом. Она хочет сорваться к чертовой матери. Но девушка решает держать себя в руках, она не хочет закапывать себя еще глубже. Не хочет помогать ему рыть для себя могилу.
— Я не считаю тебя мусором…
— Пфф, — вдруг смеется она напряженно. — Ты на протяжении всей нашей учебы в Хогвартсе ненавидел меня. Презирал. Ведь я «грязнокровка», другого объяснения у меня не нашлось.
Драко хмурится и тянется к ней, останавливаясь в нескольких сантиметров от ее лица. Его глаза бегают по ее губам, веснушкам, щекам.
— Я никогда тебя так не называл, Грейнджер, — он тянет носом, прикрывая глаза, и резким движением садится обратно.
«Это чертов сон!»
— Если бы я сказал, что ты всегда мне нравилась, Гермиона? — его тон серьезен. — И все мои попытки задеть тебя — лишь мальчишеский максимализм и неумение обращаться с девушками?
Рот Грейнджер наполняется слюной, будто перед ней резали сочный лимон. Она глотает ее и спрашивает:
— А сейчас? Сейчас ты умеешь обращаться с девушками?
Она слышит у себя в подсознании, как в ее крышку гроба забивается последний гвоздь. К черту Малфоя. К черту сыворотку, и туда же диктофон. Она хочет услышать ответ!
Малфой распрямляет плечи, будто получив разрешение на таран. Он поднимается на ноги и подходит к девушке вплотную. Его ширинка на уровне ее лица. Господи боже! Его горячая, блядски горячая ладонь цепляет ее подбородок и он приподнимает его, чтобы Грейнджер посмотрела снизу вверх.
Гермиона облизывает губы. Ей кажется, что она спит. Потому что в ту же секунду большой палец Драко дотрагивается до губ. И это последняя нить, которая удерживала ее на плаву. Грейнджер раскрывает рот и обволакивает палец губами. Ей достаточно видеть из-под полуопущенных ресниц, как это действие ломает Малфоя. Гортанный стон нарушает тишину.
Драко поворачивает палец и, как крючок, тянет Гермиону наверх, прямо за верхнее нёбо. Рыбка попалась.
Они стоят плотно друг к другу. Ее вздымающаяся грудь касается его рубашки. Она через ткань чувствует, насколько Драко горяч.
— Чего ты хочешь, Гермиона? — шепчет он почти в губы.
— Сними рубашку. Мечтала об этом сразу, как зашла сюда.
Ей будет стыдно. Потом. Сейчас она с новыми мыслями и его признанием хочет делать все по-правильному.
Клочья света из тусклых ламп неравномерно выбеливают остроскошенные скулы Драко, пока он расстегивает рубашку, не сводя с Гермионы глаз, и в конце концов снимает ее, бросая куда-то в ноги.
— Твоя очередь, Грейнджер, — тянется рукой к шнуровке ее платья. — Сними это.
Гермиона через голову стягивает с себя платье. Оно шуршит, когда падает куда-то к его рубашке. Вот они. Полуголые. Честные, стоят напротив. Она жует губу, когда он оглядывает ее с ног до головы, останавливаясь на острых сосках.
— Не носишь лифчик?
— Не люблю…
— Ты когда-нибудь представляла секс со мной?
Гермиона чувствует, как кожа лица и груди покрывается красными пятнами; пятна горячие и шипят, от них с легкостью можно прикурить. Вполне адекватная реакция на такие вопросы.
— Постоянно.
— И как это было? — он поддевает ее трусики и тянет их вниз, садясь на колени.
Это расположение, божеправый… Гермиона кладет руки на его голову, зарываясь пальцами в волосы. Тянет на себя. И ему не нужно уточнять.
— Мне нравится грубо, Малфой…
Гермиона отчаянно отторгает мысли о том, что будет завтра, потому что блять… Малфой прикусывает внутреннюю часть бедра и зализывает отметину от зубов. Грейнджер стонет, запрокидывая голову назад, потому что его язык уже внутри.
— Боже, Малфой.
И это правда. Потому что он блядски убивает ее сейчас. Он Бог, только вот на коленях не она.
Драко дергает ее за бедра на себя, она падает назад. Холодная кожа дивана приятно холодит. Гермионе это необходимо. Внутри нее адское пламя и тугой узел возбуждения. Она ерзает на мягких подушках, мнет платиновые волосы и виктимно скулит. Драко поднимает голову и замечает, как девушка прикусывает губу. Он рычит и тянется вперед. К ней. С долбанного размаха врезается языком в ее рот. Трахает так, как ей нравится. Как она попросила.
Гермиона заламывает брови, протяжно стонет ему в рот и обхватывает ногами его талию, чувствует, как твердеет в его паху. Еще. Ей нужно еще и ближе, чтобы склеиться и не разорваться.
Драко перешивает поцелуи с шеи на грудь, обсасывает соски и спадает к животу, попутно снимая с себя брюки. Гермионе немного щекотно, когда его волосы легко касаются впалого живота, она опьяненно улыбается.
— Как же я давно хотел тебя, — говорит он, смотря на картину впереди. Гермиона, раскрепощённо расставив ноги, тянется к нему. Хочет больше. — Мерлин, ты меня убиваешь!
— Драко, пожалуйста!
И это последние ее слова перед тем, как он с силой толкается вовнутрь и падает на нее своим телом. Гермиона выдыхает ему прямо в ухо горячими волнами, от которых у Малфоя мурашки давятся одна на другой. Его зверство меняется на нежность быстрее, чем вдох и выдох, и так по кругу. Гермиона вонзает ногти в его белую простыню кожи. Снять бы ее, как водолазный костюм, оголяя нервы. Ей хочется довести его до истерики. Но все, что Гермиона делает, это стонет, прикусывая губу. В голове белый шум.
Малфой все резче.
Жестче.
Быстрее.
Она сжимает мышцы вокруг его члена и выстанывает имя Малфоя, прогибаясь в спине до хруста позвонков, впадая в анабиоз от оргазма. Гермиона чувствует по его хриплым стонам, что еще пару движений и он последует за ней.
— Посмотри на меня! — шепчет она.
И как только его взгляд встречается с ее, он кончает, впиваясь в ее губы.
Они молча одеваются. Мыльный пузырь лопнул, освободив от напряжения. Гермионе хочется провалиться от стыда. И как только она собирается на выход, Драко останавливает ее вопросом.
— Повторим?
— Нет! — и хлопает дверью.
— Сыворотка закончила действие…
Малфой улыбается. Приятная нега расползается по телу. Он валится на диван, на котором они только что занимались сексом. Он еще теплый от ее тела. На глаза попадается серебряное устройство. Гермиона забыла у него телефон.
«Значит вернется» — думает он и блаженно закрывает глаза.