Кажется, экономисты и политики стремятся верить в невозможные вещи, наблюдая за расползающимся по миру долговым кризисом. И поскольку они в них верят, то предлагают меры, прямо ведущие к катастрофе. Вспомним основное уравнение, определяющее ВВП:
(то есть разность между объемом экспорта и импорта), где:
ПР – потребительские расходы населения;
ЧИ – валовые частные инвестиции в национальную экономику;
ГР – государственные расходы на приобретение товаров и услуг;
ЧЭ – чистый экспорт.
Таким образом, ВВП равен сумме потребления, инвестиций, государственных расходов и чистого экспорта. Это уравнение считается базовым и справедливо для всех стран и времен. По сути, оно довольно простое, но из него следуют интересные выводы.
Рассмотрим некоторые из них. Во-первых, что произойдет, если ПР сократятся? Тогда при сохранении прочих составляющих уравнения на том же уровне ВВП уменьшится. Такое состояние экономики называют рецессией. Кейнсианцы считают, что посредством грамотной экономической политики (например, налоговых рычагов) можно увеличить государственные закупки и тем самым дать потребителям и бизнесу время приспособиться к новым условиям, а по мере восстановления экономики постепенно убирать искусственные стимулы и возвращаться к нормальному ходу вещей. В качестве вспомогательной меры центральный банк может пойти на сотрудничество и снизить учетную ставку процента, облегчив доступ к деньгам. Это даст дополнительный толчок и потребителям, и бизнесу. В большинстве стран и случаев (за последние 60 лет) эти шаги действительно помогали вывести экономику из рецессии.
Но некоторые считают, что такие меры не устраняют корень проблемы – например, всевозрастающие кредиты населения и раздувание пузыря неликвидной недвижимости. Мы поговорим об этом позже, а пока остановимся на том, что рост потребительских расходов (ПР) вызывает временный рост ВВП. В дальнейшем мы покажем, что этот рост действительно временный, но мало кто может отрицать, что в краткосрочной перспективе его влияние весьма велико. Мы считаем, что политика последних лет в США, например, давала временный эффект и удержала страну от сползания в депрессию, но при этом повлекла за собой определенные издержки. А их необходимо покрывать[10].
Повторю: по идее, нужно попытаться компенсировать сокращение расходов населения и бизнеса, пока экономика в целом не вступит в фазу ремиссии. США начали постепенно отменять стимулы для экономики с лета 2010 г. Как и следовало ожидать, темпы ее роста сразу же замедлились. И только с течением времени выяснится, является ли она достаточно сильной, чтобы вернуться в режим устойчивого роста.
Существует также надежда, что такие стимулы обусловят рост конечного потребительского спроса. В макроэкономике совокупный спрос представляет собой суммарный спрос на товары и услуги конечного потребления в данный момент времени и по текущим ценам. Это то их количество, которое может быть приобретено по всем возможным ценам. Это спрос на ВВП при условии стабильности уровня запасов.
Не следует забывать, что в большинстве развитых экономик потребительские расходы составляют львиную долю ВВП. Во время рецессии их объем и объем частных инвестиций сокращается; таким образом, цель – восстановить объемы уменьшающегося спроса. Те экономические теории, которые считают конечный спрос движущей силой экономического роста, рассматривают рецессию как результат недостаточного объема одной из частей нашего уравнения, будь то потребительские расходы или инвестиции. Стоит их довести до прежнего уровня, и экономика двинется вперед.
К чести Кейнса, он говорил и о том, что правительство в благополучные годы должно сводить бюджет с профицитом. Но большинству стран это не удается. С нашей точки зрения, одна из основных ошибок администрации Буша и расточительного республиканского конгресса состояла в том, что они растратили излишек бюджетных средств, который нам сейчас так отчаянно нужен. В свое время мы еще вернемся к знаменитому высказыванию вице-президента Чейни: «Дефицит не имеет значения».
Прежде чем перейти к другим, более существенным, следствиям нашего уравнения, рассмотрим еще ряд вопросов, способных пролить свет на причины нынешних экономических трудностей.
Отряд «Дельта»
Есть два, и только два пути обеспечения роста экономики – увеличить численность трудоспособного населения или повысить производительность труда. Это действительно так. Не существует волшебной пыли, которой можно было бы посыпать экономику и заставить ее расти. Для обеспечения роста ВВП нет другого пути, кроме наращивания производства. Именно поэтому он и называется ВВП.
Греческая буква дельта (Δ) символизирует изменение. Поэтому, если вы хотите рассчитать прирост ВВП, уравнение можно записать так:
то есть прирост ВВП достигается за счет прироста населения и прироста производительности труда. Таким образом, в сильно упрощенном виде рецессия представляет собой результат снижения производительности труда (поскольку численность населения чаще всего растет).
Отсюда следуют два очевидных вывода. Во-первых, чтобы обеспечить рост экономики, нужно сформировать деловую среду, ориентированную на повышение производительности труда.
Хотя государственные инвестиции в какую-либо отрасль тоже могут обусловить рост производительности труда, практический опыт и большинство научных исследований в этой области говорят об одном и том же: частные компании справляются с этим намного лучше и, кроме того, обеспечивают долговременный прирост рабочих мест. В частности, исследования показывают, что в США предпринимательские стартапы создали практически все новые рабочие места за последние двадцать лет. Это со всей очевидностью следует из анализа, проведенного Вивеком Вадхвой.
Фонд Кауфмана провел обширное исследование по вопросу создания рабочих мест. Ведущий партнер фонда Тим Кейн проанализировал новый блок данных от правительства США под названием «статистика развития бизнеса», содержащий сведения о возрасте трудоспособного населения и его численности в компаниях, появившихся в стране после 1977 г. Оказалось, что стартапы не просто важный поставщик рабочих мест на рынок труда, а их единственный поставщик. Рис. 3.1 подтверждает, что подавляющее большинство новых рабочих мест в США предоставляются стартапами. С 1977 по 2005 г. давно функционирующие компании теряли ежегодно примерно один миллион рабочих мест, в то время как стартапы в первый год своего существования создают около трех миллионов новых рабочих мест.
Рис. 3.1. Стартапы создают бо́льшую часть новых рабочих мест в С ША
Источник: 2010 Ewing Marion Kauffman Foundation
Рис. 3.2. Создание и с окращение рабочих мест компаниями в з ависимости от с рока функционирования
Источник: 2010 Ewing Marion Kauffman Foundation
Анализ создания рабочих мест компаниями в зависимости от срока их существования дает еще более удивительные результаты. В среднем в 1992–2005 гг. стартапы предоставляли ежегодно около трех миллионов рабочих мест, то есть в четыре раза больше, чем любая другая группа компаний (см. рис. 3.2), которые, наоборот, сократили больше рабочих мест, чем создали. Правда, половина стартапов не доживают и до пяти лет, но, несмотря на это, они держат пальму первенства по приросту рабочих мест. Фонд Кауфмана проанализировал динамику количества рабочих мест в компаниях за пять лет, с момента основания и до пятого года деятельности, и увидел такую картину: когда компаниям исполняется пять лет, в них, как правило, остается около 80 % рабочих мест от первоначального числа. Например, в 2000 г. новые стартапы создали 3 099 639 рабочих мест. К 2005 г. в тех из них, которые не успели разориться, оставалось 2 412 410 рабочих мест, или 78 % от первоначального количества.
10
Некоторые люди (например, мой друг Мартин Барнс из BCA) считают, что государственный долг никогда, по сути, не погашается – это эффект схемы Понци. Выйти из кризиса можно только в том случае, если предотвратить неконтролируемое раскручивание схемы Понци.