Но главный сюрприз был другой. Когда я обвёл взглядом окружающие заросли, то сразу заметил большого медведя, таящегося у корней могучего дуба, и рысь, притаившуюся на ветвях этого же дерева. Звери пристально следили за мной, их верхние губы подрагивали, чуть обнажая клыки. Ждать нападения хищников у меня не было никакого желания, но и убивать их не хотелось. Поэтому я решил вообще не обращать на них никакого внимания, всё равно никакого вреда мне нанести не смогут, защитные экраны не позволят.
И я спокойно двинулся дальше, по дороге размышляя над тем, что же так напугало обитателей ведьминского заповедника, что они натравили на меня сначала змей и пауков, а потом и двух хищников, хотя в том, что хищников натравили, я засомневался, они так и не предприняли никакой попытки напасть на меня, а спокойно убрались восвояси. Но насчёт змей и паука сомнений не было. Не иначе как здешние заправилы почувствовали опасность от моего появления.
Вскоре мне попалась лесная речушка, я достал медальон с восемью лучами, который мне дали Светоносцы и положил его на левую ладонь. Потом осторожно повернул его вокруг центральной оси. Рубины в основании лучей начинали мягко светиться, как только их луч показывал направление в сторону, откуда текла речка. Я решил, что чем продираться через буреломы, гораздо легче будет пройти хотя бы часть пути вдоль её русла. Тем более что речушка была шириной метров десять-пятнадцать, но достаточно мелкая, во всяком случае, у берега воды было едва по щиколотку, так что промочить ноги, можно было не опасаться. Я засёк общее направление, указанное медальоном по компасу, и двинулся в путь.
Дно реки было выстлано мелкой галькой, с изредка встречавшимися валунами, поэтому идти действительно стало гораздо легче, чем по буреломам. Кроме того, лёгкий ветерок овевал лицо. У каждой излучины речушки я сверялся с компасом, чтобы не упустить момент, когда русло реки начнёт уклоняться в сторону. Но пока что речка, несмотря на все изгибы, вела меня в нужном направлении.
Долина, по которой текла речушка, оставалась всё такой же широкой, но по прошествии нескольких часов я заметил, что лес по берегам изменился. Он уже не был таким густым, глухим, дремучим и заваленным буреломом. Это был обычный смешанный лес горной долины.
Внезапно позади меня раздался короткий резкий всплеск. Я столь же резко обернулся, вскинул карабин. По воде расходились концентрические круги, словно кто-то прыгнул в реку и тотчас же выпрыгнул. Но почти сразу я опустил карабин, это из леса выскочили несколько косуль с оленятами и пара оленей, изящно оттолкнулись от берега и в два-три прыжка преодолели реку. И сразу же косули исчезли в зарослях. Я просто залюбовался ими. Но идиллия длилась недолго. На берег выскочил волки, один из них был матёрый волчище, трое или четверо - молодые волки-подростки. Вожак взвился в воздух. И вот тут уже прогремел мой выстрел. Убивать, правда, я не стал, а, просто разорвал пулей ухо. Волк взвыл от страха и боли, кувыркнулся в воздухе, плюхнулся в реку, торопливо, с подвыванием выбрался на берег, с которого прыгнул и скрылся в зарослях вместе с молодыми волками.
Я решил, что поступил абсолютно правильно. Косули были изящны и грациозны, они воплощали в себе беззащитность, красоту, возвышенность и нежность. А тут появляется грубая, наглая, жестокая, безжалостная и крово-жадная сила, не признающая эту красоту, готовая убивать. Я не мог дать волкам в этот раз настигнуть косуль. Сразу скажу, если бы на их месте были бы люди, я поступил точно так же. Можно понять охоту, когда это способ выживания, способ не умереть с голоду. Но охоту, даже на кабанов, даже на буйволов, когда можно забить домашний скот, специально выведенный, чтобы быть жертвой мясника, я не признаю.
Морально удовлетворённый, я повесил карабин на плечо и двинулся дальше. Но не успел сделать и ста шагов.
- Спасибо тебе, человек другого мира, - услышал я внезапно чей-то голос.
Карабин опять оказался у моего плеча, я резко развернулся на голос, но не выстрелил, уж больно доброжелательно звучал голос. А потом я разглядел его обладателя, вернее, обладательницу. Это было что-то! Совсем молоденькая девушка, она стояла, держа в руке тонкий посох с каким-то кристаллом в навершии. Одежда её состояла из короткой туники, сотканной то ли из трав, то ли из цветов, то ли из ещё чего-то, на ногах были изящные сандалии. Длинные тёмные волосы покрывали всю спину, ниже пояса, глаза были большие, тёмные, глубокие, удивительно изящного разреза. Да и вообще девчонка была удивительно изящная и очень-очень даже симпатичная.
- Спасибо, что спас моих братьев и сестёр, - ещё раз поблагодарила она.
- Барышня, а с чего это вы взяли, что я - человек другого мира? - спросил я, потом, повинуясь какому-то позыву, поднял с глаз щиток шлема, девчонка исчезла, я опустил его на глаза, она появилась вновь.
- Я - Оленья Пастушка, и чувствую в тебе отличие от людей, которые живут за пределами Лесного Круга. У тебя нет страха перед Лесным Кругом, и у тебя другая аура. Ты воин, но не жаждешь убивать, и стараешься избегать убийства, если можно обойтись без этого. Медвежий Пестун и Кошачий Патриарх рассказали, что ты не стал убивать их братьев, хотя любой другой человек, живущий рядом с Лесным Кругом, не задумываясь, убил бы медведя и рысь, как только увидел их. И сейчас ты не стал убивать волка, а только ранил его. Но всё равно, мои братья и сёстры преисполнены благодарностью к тебе...
- И он её получит! - раздался у меня за спиной рычащий голос.
Я мгновенно развернулся, досадуя на свою невнимательность, и недоумевая, почему следящие системы проворонили появление чужака.
На берегу речушки стоял бородатый молодец в одежде из шкур и в кожаных сапогах. На поясе у него висели то ли два длинных кинжала, то ли длинный кинжал и короткий меч, в одной руке он держал топор с длинной рукоятью и узким, длинным лезвием, в другой руке у него было копье, чуть больше роста человека длиной и с толстым древком.
- Зачем ты сюда явился, Волчий Поводырь? - вскричала Оленья Пастушка.
- Чтобы сказать этому человеку, что теперь все волки Лесного Круга будут идти по его следу! - злобно ответил Волчий Поводырь. - И ему не уйти от них!
- Я оповещу всех нимф и лесовиков о твоём поведении! - громко сказала Оленья Пастушка.
- И мои волки всласть попируют! - оскалился лесовик.
Я вздохнул, препирательства лесных обитателей грозили затянуться.
- Ладно, вы тут ругайтесь, а я пошёл, - сказал я им и добавил: - А ты, Волчий Поводырь, вполне возможно неуязвим для оружия здешних воинов, но только не для моего. И ещё подумай, сколько твоих волков найдёт свою смерть, гоняясь за мной.
- Удачи тебе, человек другого мира! - напутствовала меня Оленья Пас-тушка.
- Найди свою смерть, - прорычал Волчий Поводырь.
- Чао, бантики, - сделал я им ручкой и двинулся дальше.
По пути я немного задумался над словами Оленьей Пастушки, что она чувствует мою инородность в этом мире. Это давало ключ к пониманию поведения властителей ведьминского заповедника. Уж если простая нимфа - или как её назвать, не знаю даже, пусть так и будет нимфа - сразу поняла, что я из иных миров, то властителям это было на роду написано. И они встревожились, тем более что уже имели дело с ратниками Светоносцев. И уж ясно как божий день, что они учуяли моё отличие от ратников братства-ордена.