- Уйди!!! - взревел я.
- Чтобы убить Людиэрру, убей сначала меня! - твёрдо сказала девчонка.
- Уйди!!! - ещё раз рявкнул я.
- Бей меня, если хочешь до неё добраться!!! - упрямо крикнула в ответ Варвара.
Я сверлил её яростным взглядом, но девчонка была непреклонна. И у меня вдруг отвисла челюсть. Я вдруг поразился, насколько сильным стало сходство девчонки с Оленьей Пастушкой, почти один в один. Только фигурка так и осталась хрупкой и похожей на мальчишескую. Ярость, пылавшая во мне, требовала отбросить Варвару в сторону, но поднять руку на Оленью Пастушку было выше моих сил. Да и просто так, поднять руку на эту девчонку было выше моих сил. Я опустил Меч-клинок, Роджер тут же поспешил отобрать его у меня.
- Хорошо, но она останется в живых только потому, что ты,... ты похожа на Оленью Пастушку, - тяжело дыша, сказал я. - Но пусть берегутся! Теперь они дичь - а я охотник!
- Поклянись на своём оружии, что ты никогда и нигде не сделаешь ничего, что принесёт вред нашим новым союзникам! - громко потребовала Варвара.
- Первый капитан! - повернулся я к Недери. - Прошу разрешения убыть с этого сбора! У меня кровные счёты с этой компанией! - я кивнул в сторону чародеев и ведьм.
Недери некоторое время молча смотрел на меня, потом перевёл взгляд на Велиора. А тот укоризненно посмотрел на девчонок.
- Вы оказались абсолютно не правы, - с вздохом сказал он затем. - Чувства этого молодого человека к погибшей нимфе оказались гораздо глубже и крепче, чем вы себе представляли.
- Свободен, - коротко кивнул мне первый капитан Недери и протянул мне мой Меч-клинок. - Твоё оружие, но не вздумай им опять здесь махать...
Я бросил Меч-клинок в ножны и, не прощаясь, быстро пошёл к выходу. Ярость продолжала бушевать во мне. Чёртова кукла, не дала мне эту ведьму разделать! От бессилия я зашипел не хуже удава, во всяком случае, раза в три громче. А на выходе так врезал по какой-то статуе, что развалил её на куски.
На посыльный корабль я вернулся всё ещё разъярённым, буркнул что-то невразумительное вахте и завалился на первую попавшуюся койку в свободной каюте. Потом, чтобы не беситься бессильно, не тратить зря нервы, разделся и врубил гипноизлучение на полную мощность, чтобы уснуть.
Весь следующий день я провалялся на койке, приводя в порядок свои разболтанные нервы. Ни первый капитан Недери, ни Роджер не появлялись. Да и не было у меня настроения с ними задушевные беседы вести. Зато на следующее утро меня ждал сюрприз.
- Шершень, к тебе тут целая процессия, - со сдержанной усмешкой сообщил вахтенный наружной вахты. - Ждут тебя у трапа. Не из наших...
Я неторопливо оделся в парадную форму - боевого обмундирования не прихватил, как назло! - и вышел к пандусу. Сказать, что я был удивлён, значит, не сказать ничего. У меня челюсть не то, что по коленям, она у меня по ступням ударила. Верховный Маг и Королева Ведьм собственными персонами! Сопровождали их Арнгорнд и Беатрикс, а так же ещё две ведьмы и два чародея, которых я не знал. Вместе с ведьмами и чародеями пришли и Елена с Викторией и Варварой. А вот Людиэрры с ними не было.
Я был озадачен сверх всякой меры. Это какой же наглости надо было набраться, чтобы вот так ко мне заявиться? У меня даже вся ярость пропала.
Королева Ведьм шагнула вперёд.
- Шершень, мы просим выслушать нас. Мы пришли сюда для того, чтобы ты знал о том, насколько глубоко и искренне мы раскаиваемся в содеянном нами. Властительный Посвящённый и Семь Посвящённых открыли нам многое из того, что было до этого скрыто от наших глаз. И мы поняли, что сами, своими руками чуть не восстановили против себя тех, кто способен поддержать нас, кто способен помочь нам сохраниться такими, какие мы есть, кто способен помочь отстоять свободу и само существование магических народов в нашем мире. Мы поняли, что пребывали в плену собственных заблуждений и гордыни. Мы не желали выслушать других и обагрили свои руки кровью тех, кто желал нам добра. И готовы принести искупление. Ты знаешь, что для ведьмы означает лишиться девственности. Я повелела двум ведьмам - Беатрикс и Иранде - прийти сюда для того, чтобы разделить с тобой ложе. Но ты в праве потребовать такого же от Людиэрры. Одно твое слово, и она разделит с тобой ложе. Мой приказ для неё - закон.
Оба вахтенных наружной вахты только засвистали в восхищении, когда после слов Королевы Ведьм Беатрикс и ещё одна ведьма выступили вперёд. Они были в коротких туниках, обуты в сандалии, ремешки сандалий оплетали голени, волосы водопадом струились по плечам, спинам и груди.
А я только озадаченно затеребил мочку уха. В душе у меня шла невидимая борьба. Особенно, когда ко мне приблизилась и Людиэрра. И все три ведьмы опустились на колени у пандуса. Любой мужчина отдал бы что угодно, кроме мужской силы, естественно, и мужского достоинства, чтобы перед ним вот так покорно стояли три ослепительных красавицы идеального сложения. Но мне надо было ещё победить бурлившую в моей душе ненависть. Ох, как же у меня руки чесались схватиться за Меч-клинок и покрошить Людиэрру, но я удержал себя в руках, не дал захлестнуть эмоциям. И только медленно спустился по пандусу и посмотрел на ведьм вблизи. Да, такие девушки не во всяком сне приснятся. И моя озлобленность начала потихоньку улетучиваться.
- Ой, как заманчиво... - пробормотал я, и почему-то посмотрел на Варвару.
Девчонка сверлила меня пылающим взглядом. И это меня озадачило. Неужто она на меня запала? Я еще раз взглянул на неё. Очень она походила на Оленью Пастушку. Но при всём при этом Варвара сохраняла свою неповторимую индивидуальность. И эти отличия только добавляли ей привлекательности. Я даже удивился, что вновь открываю Варвару для себя. Конечно, в ней не было той безупречности сложения, которой отличалась нимфа, и которое есть у трёх коленопреклонённых ведьм, но было какое-то непередаваемое и неописуемое очарование от её почти мальчишеской, хрупкой фигурки, от её длинных каштановых волос, от её большущих тёмных глаз, от лица с тонкими, мягкими чертами. А её одежда - брюки, сапожки, блуза и жакет - только подчёркивали её изящество.
Я ещё раз обошёл коленопреклонённых ведьм. Они были божественно прекрасны и напряжены до предела, Беатрикс так закусила губу, что едва не до крови. Я пригнулся и заглянул в лицо Людиэрре, она подняла на меня взгляд. Глаза её пылали яростью, губы чуть подрагивали, но я вдруг уловил в глубине её взгляда панический страх. Людиэрра была объята яростью и ужасом! И я внезапно ощутил, что вот он, миг торжества! Нет, не кровь и смерть этой ведьмы, оказывается, были мне нужны! Нужен был её страх перед неизбежным! Ужас бессилия! Беспредельная паника обречённости! Всё то, что испытывали её жертвы перед тем, как удар её безжалостной руки обрывал их жизнь.
Я выпрямился и продолжал смотреть на Людиэрру сверху вниз. Она судорожно сглотнула, её взгляд наполнился мольбой. Интересно, а те рыцари, которых она завлекала и обманывала, молили о пощаде, взывали к её сердцу? Шевельнулись ли хоть раз сострадание и милосердие в её сердце? Но моё злорадство и злобное торжество почему-то вдруг начали куда-то улетучиваться. Мне вдруг стало просто жалко эту ведьму, так долго хранящую свою юность. Триста пятьдесят лет жить на белом свете в одной только злобе, так ведь с ума можно сойти, по фазе двинуться. Людиэрра почему-то увиделась мне бесконечно одинокой и несчастной. Интересно, а подруги у неё есть по жизни?