- Хупер? - В одно мгновение куда-то исчез тропический рай. Я в негодовании посмотрел на нее. - Уилер! Неужели я похожу на парня, страдающего приступами удушливого кашля <Хупер (англ. Whooper) - больной коклюшем.> по утрам?
- Крайне сожалею, мистер Уилер! - Ее нижняя губка слегка выпятилась, а шелковая блузка выразительно приподнялась, когда она глубоко вздохнула. - Вы сначала говорили слегка неразборчиво, мистер Уилер, но, надо признаться, быстро справились со своей нервозностью. - Ее голос по-прежнему звучал бодро, но сейчас в нем стали проскальзывать более сухие нотки. - Скажите, пожалуйста, чем мы можем вам помочь, мистер Уилер? Полагаю, что вы ищете милую девушку, возможно, с планами дальнейшей женитьбы, и мы с радостью поможем вам найти именно то, о чем вы мечтаете. У вас имеются какие-то особые вкусы в этом плане?
- Вы хотите сказать, что я должен сообщить размеры, как это делается, если ты заказываешь воскресный костюм? - заинтересовался я.
- Мы не гарантируем, что отыщем в точности девушку вашей мечты, мистер Уилер, - осторожно ответила она, - но, как правило, нам удается выполнить почти все пожелания.
Несколько секунд я обдумывал, что сказать, затем произнес:
- Девушка, которую я ищу, должна быть персиковой блондинкой. Не цвета меда, не соломы, не рыжеватая, именно персиковая. Я хочу, чтобы она выглядела экзотической, но одновременно простой, домашней. К Тому же она должна быть богата, уметь хорошо готовить и всегда носить нарядное белье.
Шерри Рэнд довольно долго смотрела на меня в каком-то оцепенении, потом ее лицо расплылось в улыбке, и она залилась веселым смехом:
- Вы уверены, что вы не Хупер, а?
Веселье есть веселье, но приходит время заняться делом, как сказал жених, когда ему пришлось отказаться от партии в скрэббл в первую брачную ночь.
- Я коп, - объяснил я виноватым тоном, - так что называйте меня не "мистером", а лейтенантом.
Она перестала смеяться и осторожно воззрилась на меня, очевидно пытаясь понять, не разыгрываю ли ее и на этот раз.
- Вы офицер полиции?
- Я понимаю, что это звучит довольно глупо, - признал я, - но все лучшие копы перебрались работать в Голливуд на телевидение, так что тут, в Наин-Сити, приходится обходиться копами второго сорта, вроде меня.
- Вы на самом деле лейтенант полиции?
- Мне даже дали значок!
Я положил его на стол перед ней, и она уставилась на него, как будто это была трехдолларовая купюра.
- Я не понимаю, лейтенант, - наконец пробормотала она, на ее лице сохранялось удивленное выражение. - Здесь у нас вполне законное учреждение, и у нас никогда раньше не бывало...
- Ну что же, в любом деле бывает первый раз, - произнес я успокоительно. Я просто хочу навести справки о вашей бывшей клиентке Пэтти Келлер.
- Полагаю, вам лучше поговорить с мистером или миссис Аркрайт, - с сомнением в голосе произнесла она.
Я ждал, пока она сообщала по телефону о моем приходе и намерениях приглушенным голосом, который мог бы с успехом позаимствовать владелец похоронного бюро. Наконец она опустила трубку на рычаг и сказала, что мистер и миссис Аркрайт незамедлительно повидаются со мной и что мне следует войти в дверь налево.
Я послушно открыл дверь слева и вошел в маленький, но аккуратный офис. На этот раз на столе таки стояла ваза с увядшими гвоздиками. Впрочем, цветы были под стать всей обстановке: занавесям, ковру, картине - все это выгорело и поблекло. Мистер и миссис Аркрайт сидели за письменным столом, уподобляясь выцветшей фотографии в семейном альбоме; у меня возникло неприятное чувство, что хлопни любого из них хорошенько по плечу, все, что от него останется, это облако пыли.
Мистер Аркрайт был маленьким круглолицым субъектом в очках без оправы и с жалкими остатками волос, осторожно зачесанными назад, чтобы максимально прикрыть лысину. Он был облачен в немного помятый серый костюм, который пару десятков лет назад, возможно, и считался верхом элегантности. Зато галстук из золотых, черных и красных полос сразу бросался в глаза, отчасти потому, что был затянут малюсеньким узелком на высоком, туго накрахмаленном воротничке, из-за которого шеи вообще не было видно.
- Доброе утро, лейтенант, - произнес он скрипучим голосом, который сразу наводил на мысль, что его очень давно не смазывали. - Мое имя Аркрайт, Джейкоб Аркрайт, а это моя супруга Сара.
Сара была очень высокой и тощей. Ее физиономия, казалось, состояла целиком из углов и впадин, а жидкие волосы были выкрашены в желтый цвет. Бесформенное черное платье висело на ее костлявой фигуре как чехол, неаккуратно натянутый на кресло с высокой спинкой. Глаза у нее были водянисто-голубыми и мутноватыми. Говорила она резким и каким-то ломким голосом, причем с таким выражением, будто привыкла выслушивать полуправду и не намеревалась терпеть никаких глупостей также и от офицера полиции.
- Садитесь, лейтенант. - Она указала на пыльное кресло. - Шерри сказала, что у вас имеются вопросы по поводу одной из наших клиенток.
Я уселся на выцветший кретон, слегка потертый по краям, и подумал, как человек может мечтать о человеческом тепле в подобной дыре. Сара Аркрайт с минуту внимательно смотрела на меня, затем уселась на прежнее место за столом. Ее супруг продолжал стоять подле нее, его правая рука опустилась на ее плечо в той самой позе, в которой они были запечатлены на фотографии альбомного формата, сделанной примерно в 1927 году.
- Пэтти Келлер, - сказал я. - Она была вашей клиенткой.
- Пэтти Келлер? - резким голосом повторила миссис Аркрайт. - Я ее не помню, а ты, Джейкоб?
- Я, мне кажется, да. - Он откашлялся, как бы извиняясь. - Молодая, крайне застенчивая девушка, которая хотела стать актрисой. Я искренне надеюсь, лейтенант, что с ней не случилось никаких неприятностей?
- Разве вы не читали об этом в газетах?
- Мы не читаем газеты! - огрызнулась Сара.
- Уже очень давно. - Джейкоб улыбнулся мне, а при наличии его слишком белых зубов это было несомненной ошибкой. - Уровень современной журналистики, лейтенант...
- Она мертва, - холодно произнес я. - Вчера днем она выпала из окна отеля на пятнадцатом этаже...
- Самоубийство? - Толстые стекла очков усиливали впечатление слезливого сочувствия в его глазах. -Какая трагедия!
Сара Аркрайт сцепила пальцы перед собой на столе и неодобрительно поджала губы.
- У них нет никаких корней, - холодно заявила она. - Ни у кого. Это беда нынешнего поколения. Нет определенной цели в жизни, все ценности утеряны!
- И Пэтти Келлер погибла вместе с ними, - не слишком любезно заметил я. У вас имеется картотека ваших клиентов?
- Конечно!
Джейкоб казался шокированным при мысли, что кто-то может усомниться в их деловой аккуратности.
- Подождите меня секунду, лейтенант, я вам сейчас ее принесу.
Он вышел из комнаты пружинистыми шагами, которые почему-то напомнили мне белые теннисные мячики моего детства. После его ухода я достал сигарету и стал искать спичку, когда раздался возмущенный голос Сары:
- Только не здесь, лейтенант, если вы не возражаете. Никто из нас не выносит запаха табачного дыма!
Джейкоб вернулся очень скоро - я едва успел сунуть обратно в пачку незажженную сигарету - и принес с собой папки из толстой белой бумаги; он занял свою прежнюю позицию возле кресла супруги. В папке находилась пара листочков, аккуратно отпечатанных на машинке. Под заголовком "Пэтти Келлер" был записан ее адрес, возраст, род занятий, интересы, то, что она любит и чего не любит, - все это выглядело довольно солидно. Вторая страница показалась мне более интересной. Она была озаглавлена "Желаемый партнер" и разбита на множество вопросов и подвопросов, таких, как возраст, род занятий, финансовое положение. Это все относилось к маловажным деталям. Характер и интересы были зафиксированы со слов Пэтти: "Должен быть добрым, внимательным человеком, интересующимся искусством, и в особенности театром".