Вера Николаевна мыслей герцога читать не могла, но с каждым мгновением осознавала абсурдность и невыполнимость затеи возвращения домой через замужество с этим графом де Полиньяком, и вырисовывалась в ее сознании все четче и четче.
— Он не приедет, — еще раз повторила она. На сей раз утвердительно.
— Бал начался! — прискакал слуга, который был обязан известить герцога об этом.
— Ну… ждем еще двадцать минут, а потом… — Шуазель развел руками. Если граф не появится, увы, придется признать нашу договоренность, госпожа Гурдан, недействительной.
Ариадна Парисовна закусила губу. Она не может так ошибаться! Она же потомственная ведьма! Не какая-нибудь гадалка-самоучка!
Госпожа Эйфор-Коровина сжала кулаки и мысленно попросила у всех слышащих ее богов поддержки.
На глаза Веры Николаевны начали медленно наворачиваться слезы.
— Нет! — стукнула она сама себя по коленям. — Я не буду плакать из-за этого хлыща! Он меня не достоин…
Под этот финальный аккорд, губы ее поползли вниз, а нос предательски зашмыгал.
Внезапно рядом с каретой остановился конь. В окошко постучала рука в черной перчатке. Шуазель схватился за живот в приступе страха. Виной тому фальшивый бриллиант, который он взял с собой «на всякий случай». Если к ним сейчас стучится разбойник, поди докажи ему, что камень фальшивый!
— Мадмуазель Франсуаза, — раздался снаружи приятный мужской голос. Не бойтесь, я Кристоф — слуга графа де Полиньяка. Он просил передать вам письмо…
— Дай сюда! — Вера Николаевна вырвала бумажный квадратик из руки Кристофа и начала дрожащими руками его разрывать.
— Ты его сейчас на клочки порвешь, дай я открою, — Ариадна Парисовна попыталась вытащить конверт из трясущихся рук мадам Савиной.
— Нет! — та дернула письмо к себе.
— Я открою! — потомственная ведьма держалась за конверт, изо всех сил пытаясь спасти депешу от случайного уничтожения.
— Не-е-ет! — тянула ее к себе Вера Николаевна.
— Господи! Отдайте же это мне! — не выдержали нервы и у герцога Шуазеля.
В результате у каждого в руках оказалось по измятому клочку.
— Вот видите, что вы наделали! — взвизгнула мадам Савина, брызнув слезами. — Теперь из-за вас еще отсюда и не выберемся! Как мы теперь узнаем, что он написал! Отдайте!
Вера Николаевна выхватила клочок у герцога и сложила его со своим, Ариадна Парисовна отдала трофей добровольно.
Кристоф приподнял брови и шумно выдохнул.
— По крайней мере, очевидно, что она без ума от нашего хозяина, сказал он Гуляке, который уже пытался завести интимное знакомство с ближайшей к нему кобылой, из упряжки герцога.
— Ну что там! Не томите! — изнывал и ерзал на месте Шуазель.
— Действительно, — потомственная ведьма тоже подпрыгивала как на иголках. Так любопытно ей было только однажды в жизни, одна ее подружка впервые получила любовное письмо и никому его не показывала. Впоследствии выяснилось, что она сама его себе послала.
Но Вера Николаевна ничего не слышала, она прижала к себе клочки и откинулась назад с блаженной улыбкой на лице. Воспользовавшись ее ступором, Шуазель проворно схватил упавшие клочки и начал читать.
— Дорогая Франсуаза, моя возлюбленная, пусть тебя не удивляет…
Ариадна Парисовна подсела к герцогу и жадно ус гасилась в разорванный листок.
— Спасены! — вздохнула она, когда дочитала до конца. — Домой!
— О чем вы, госпожа Гурдан? — не понял Шуазель.
— Так, — потомственная ведьма послала торжествующий взгляд мадам Савиной. — Ничего особенного. Не обращайте внимания.
Неожиданно на переносице Веры Николаевны появилась складка, будто она неожиданно о чем-то подумала и эта мысль ее крайне встревожила.
— Что? — спросила Ариадна Парисовна.
— Да так… — в свою очередь отмолчалась Вера Николаевна. — Просто кое о чем подумала…
— Дитя мое, — встрял в непонятную беседу Шуазель, — я бы на твоем месте сейчас хорошенько протер брошь, а лучше перевесил бы ее на самое видное место…
— Бал начинается! — объявил придворный церемониймейстер. — Его Величество король!
Людовик XV появился в бальном зале под руку с королевой, которой полагалось оказывать мужу эскорт-услуги. Конечно, в случае бала по случаю назначения новой официальной любовницы, присутствие супруги кто-то может счесть неуместным, но порядок есть порядок.
Рука королевы чуть заметно дрожала.
По правде говоря, новость о смене официальной фаворитки и радовала Ее Величество, и пугала. Жанна Антуанетта маркиза де Помпадур раздражала королеву своим высокомерием и вызывала раздражение своими честолюбивыми помыслами стать морганатической супругой Людовика XV. С другой стороны, не было совершенно никаких гарантий, что новая фаворитка не захочет того же. Финансовые аппетиты мадам де Помпадур тоже являлись предметом глубокой королевской ревности. Ее Величество получала в двадцать раз меньше, но опять же — неизвестно какими окажутся пожелания новой метрессы.[8]