Сэр Алкей пришел в замешательство.
– Вы по-прежнему герцог, – возразил он.
Сэр Габриэль смотрел на Тома.
– Некоторые считают, сэр Алкей, что нет на свете звания выше рыцарского, – сказал он. – И есть люди, которым кажется, что мне пора воспользоваться собственным именем. – Он глянул на отца Арно.
– Самое время, – кивнул Том. – Сэр Габриэль. Это радует слух.
– И кое о чем мне напоминает, – подхватил сэр Габриэль. – Тоби, меч!
Тоби подошел быстро – с видом мальчишки, который не смеет надеяться. Но его ждало разочарование.
Красный Рыцарь обнажил меч и наставил его на Длинную Лапищу.
– Ко мне и на колени!
– Нельзя же! – воспротивился Длинная Лапища, но другие подтащили его, а он не так уж сопротивлялся. – Сами знаете, что я творил, – напомнил он с достоинством, уже стоя на коленях.
– Ты был не хуже любого из нас, – сказал Красный Рыцарь. – Властью моей рыцарской десницы я посвящаю тебя в рыцари.
– Ну вот, еще один славный лучник пропал, – буркнул Калли, но стиснул товарища в объятиях так, что стало больно спине. – Ах ты, скотина!
После этого пьянка пошла всерьез. У капитана Дариуша обнаружился великолепный голос, и он возвысил его в древнем гимне – завораживающей песне, которую всем пришлось выучить. Граф Зак уже знал ее. Он переводил слова госпоже Элисон, и та притихла.
Они снова выпили и завели спор о стратегии кампании.
Кайтлин пришла повидать мужа. Она обвела взглядом мужчин, которые склонились перед нею.
– Ты можешь говорить хоть о чем-нибудь помимо войны? – спросила она, раскрасневшись.
Граф Зак поклонился ей, а муж прикусил язык.
– Миледи, мы всего лишь поминаем мертвых – посыпаем землей и поливаем вином.
Она покачала головой.
Деркенсан, самый пьяный, оскалился на нее.
– Женюсь, решено! – объявил он.
Кайтлин вежливо улыбнулась татуированному великану.
– Жениться – не воевать, – сказала она.
После ее ухода Плохиш Том облизнул губы и ухмыльнулся.
– Ты хочешь уничтожить войну как потеху, – заявил он. – Стратегия всякая, тактика… Что нам останется?
– По мне, так крови нынче было достаточно, – ответил Габриэль.
Том состроил недовольную мину.
– Ты вырезаешь из войны самую суть! Мы их переигрываем. Они сдаются. И переходят на нашу сторону? Христос распятый! В следующий раз разберемся иначе – бросим кости.
– Разве нет у тебя стада? Тебе некого погонять? – спросил сэр Габриэль.
Его голос окреп и звучал лучше, чем когда-либо за последние месяцы. Несмотря на темные круги вокруг глаз. И внушительную дозу вина. А может быть, как раз благодаря ей.
– Есть. И я его погоню. Потому что погонщик, – усмехнулся тот. – Я малость отдохнул, было очень приятно. Никакого скота и навоза. Никаких тебе овец – боже, я ненавижу овец! – Он отшвырнул свой рог. – Теперь тебе, конечно, не захочется в Харндон? Ранальд настроен собирать по дороге скот. Ты произвел его в рыцари. Теперь у него на примете другая скотинка.
Ранальд зарделся, а сэр Габриэль рассмеялся.
– Она не скотинка – куда симпатичнее!
Сэр Габриэль встал.
Весь лагерь позади него пребывал в движении. По сути – три лагеря. Лазарет разросся и занял все фермерские постройки, а палатки побежденных расположились по соседству с шатрами победителей.
– Можно хотя бы узнать, почему бы нам не порвать в клочья охрану этого выродка? – спросил Том. – Справедливость превыше всего. Они проиграли.
Сэр Габриэль отхлебнул вина.
– Они не были нам врагами и сейчас не враги. В каком-то смысле все это мои вассалы. Вот почему Деметрию пришлось умереть.
– А иначе никак, – подхватил сэр Гэвин, но без уверенности.
– Ты, может быть, и прав, но я на время пресытился смертью, – проговорил сэр Габриэль отрешенно. – В этой истории любопытна моральная сторона. Деметрий был пешкой в руках Аэскепилеса, но мне сдается, что отца он убил по собственному хотению. И кто он после этого? Куда его определить?
– В ад, – подал голос сэр Милус и глянул на сэра Алкея.
Морейский рыцарь кивнул, соглашаясь.
– Император никогда не допустил бы его до герцогства, – сказал он. – Его руки были замараны отцовской кровью. Самое большее, на что он мог рассчитывать, – это пожизненное изгнание.
– Возможно, – холодно ответил Габриэль. – Но император – человек не от мира сего и не искушенный в политике. Мне пришлось действовать наверняка.
Тоби обошел стол, наливая вино. Гельфред взял себе чуть-чуть, а Элисон отказалась, она еще не оправилась от ранения истриканской стрелой, которая попала ей в левый бицепс. Деркенсан дал наполнить свой кубок до краев.