Утренние новости не порадовали: в стране ввели институт православных судей. Оказывается, всю осень готовились поправки в гражданский и уголовный кодексы, и теперь судить будут в том числе за нарушение христианских законов. А это значит, что в опасности, как минимум, все атеисты, а может быть, даже мусульмане, евреи и приверженцы других конфессий. Хотя Савва не думал, что власти на это пойдут в ближайшее время: слишком велика вероятность гражданской войны. Атеистов же не так много, причём кто-то в сложившейся ситуации точно примет православие, чтобы не попасть под суд. С ними справятся быстро. По крайней мере, с теми, кто будет продолжать жить легально.
Что же делать Даниле, Потапу и другим? Скрываться? Где? Расползтись по деревням или в Воронеже по подвалам-гаражам скитаться? А зимой с этим туго – мороз как-никак. Ну, положим, Гусляр здесь останется, а другие? Нельзя же забить весь этот маленький домик атеистами. В селе тоже свои полицаи есть: «заметут» сразу же.
А в России скоро все начнут ходить строем под штандартами с распятым Иисусом. Шаг влево, шаг вправо – расстрел. Этого так добивался Андрей. Вот где его «светлое будущее». Молитвы и марши, молитвы и марши. Никаких сомнений, вольнодумств и философствований. Никаких генетик, эволюций и прочих, отвлекающих от истинной веры, учений. И что же будет? Снова средневековье? Инквизиция, теперь уже православная? Сжигания дарвинистов на кострах? Бред какой-то!
Но сейчас думать об этом бесполезно. Надо встретиться со всеми в городе, поговорить, разобраться, так ли всё плохо. Там и решим.
Васильев смотрел с высоты холма на село и думал о том, как много повидали эти места. Международные ярмарки, долгое время существовавшие здесь в XIX веке, на которые приезжали купцы из далёкого Ирана. В XX веке атаки фашистов с правого берега Дона, залпы орудий, укрепившихся там на вершинах меловых гор, и стойкую оборону советских солдат-атеистов. А теперь Хворостани предстоит повидать православные репрессии. Только нет тех солдат, чтобы сдержать эту яростную атаку. Ирония судьбы...
«А положение-то у меня сейчас выгодное, – усмехнулся Савва, сидя на поваленном стволе. – Я вроде как православный, хотя и замечен в связях с атеистами. Но это мы повернём как надо. Главное, что пока я буду вне подозрений, сюда никто с проверками не нагрянет. Интересно, а Катя и сейчас будет требовать, чтобы я полностью отрёкся от бога? Завтра по пути с ней поговорю. Катя должна всё понять, особенно то, что со мной она будет в безопасности».
Войдя в дом, Савва заметил, что за закрытой дверью гостиной тускло горит бра. Он уже собирался повернуть входную ручку, но услышал голос Кати:
– Ты мне будешь звонить?
– Отсюда нельзя, – ответил Данила. – Мы ж не зря из телефонов батарейки повытаскивали. Даже если один раз вставить, существует вероятность, что засекут.
– Тогда как в Воронеж приедешь, сразу позвони, хорошо?
– Обязательно.
Савва нарочито громко распахнул дверь. Данила вскочил с дивана ему навстречу:
– Ты уже вернулся? Ну, что там – мороз?
Васильев взглянул на Катю, сидевшую на диване, поджав ноги, потом посмотрел на друга и ответил:
– Ну да, мороз, – повернулся и пошёл в свою комнату.
– Ужинать будешь? – спросил Данила.
– Ешьте без меня.
Гусельников оглянулся на Катю и кинулся вслед за Саввой:
– Погоди, Савка, – он вошёл в комнату друга и прикрыл за собой дверь. – Я тебе должен сказать...
– Не надо. Мне ты ничего не должен: я тут как бы и не при делах.
– Ну как же? – не понял Гусельников.
– Вот так. Иди ужинай. Давай.
– Ну ладно, – Данила вышел в коридор и, захлопнув дверь, направился на кухню, где уже гремела посудой Катя.
Утром никто не вспоминал вечерний разговор. Все тихо позавтракали, и Савва отправился выкатывать машину.
Когда Катя села в «Ладу», Васильев подошёл к другу, стоявшему на крыльце:
– Ты по селу много не ходи, с местными особо не общайся. По мелочам только если. Я приеду завтра к вечеру или утром в четверг. Если в четверг не вернусь, можешь включать телефон и звонить мне, Кате, родителям моим. Узнаешь, что случилось, тогда решай сам, как дальше. Понял?
– Инструкции усвоил, – попытался пошутить Гусельников. – Вы там осторожней.
– Не боись, доставлю Катю до дома.
– Да я не про неё... То есть, не только про неё.
– Ладно, ладно. Всё. Давай, – Савва протянул другу руку, а тот крепко её пожал в ответ.
Через минуту машина скрылась за поворотом, а Данила вздохнул и вошёл в дом.