А вот это была чистая правда. Я совсем разлюбила балы и красивые нарядные платья, которые шьют на заказ богатеньким стройным леди света. И папа мне так и не сказал, какую легенду придумал для своих друзей и знакомых. А вдруг мне придется врать что-то совсем невыносимо слезливое и от того особо противное?
На улице грянул гром. Стоящие у крыльца послушницы и монахини завизжали от испуга и с дружным «Молния!» побежали внутрь общежития. Их топот было слишком отчетливо слышно. С недавних пор у нас почти не осталось мужчин. А те, кто еще пребывали в стенах монастыря, были лежачими.
- Это знак! – тихонько воскликнула Магрэс. - Видимо, наша богиня решила испытать тебя, Мари…
- Не могу не согласиться с ней, - Илиина тем не менее серьезно смотрела на меня. – Завтра в девять встречаемся у ворот. Не опаздывай.
- Я так буду скучать по молитве… - тихо прошептала.
Как ни странно, это тоже оказалось чистой правдой. С первого дня своего пребывания в монастыре меня буквально покорила прекрасная, легкая, но тем не менее мощная и живительная молитва богине Эште. Мне было хорошо в храме. Я отдыхала там душой и телом всякий раз, когда приходила туда.
- А кто тебе мешает молиться у себя дома? – тут же возмутилась сестра Магрэс.
- У них нет таких храмов, Магрэс, - отмахнулась настоятельница. – И со жрицами у них тоже проблема. Но я верю, Марианна теперь одна из нас, она и с этим справится.
На меня смотрели чуть насмешливо, но с уважением. Я впервые видела Илиину такой… человечной. Последняя ее фраза прозвучала на удивление наивно. Однако мне тут же стало лучше.
- Я постараюсь, - тяжело вздохнув, неохотно проговорила, будто пообещала что-то неосуществимое. – Я буду скучать…
Я действительно к ним привыкла. Ну, что я теперь буду делать без сестры Магрэс, которая оказалась мне очень хорошей подругой? Даже матушка-настоятельница…за ней я чувствовала себя как за каменной стеной. Ну, это в те редкие моменты, когда представляла, что орки вдруг завоюют Золотое королевство и неожиданно придут сюда. А так она вообще-то очень сурова. Особенно ко мне.
- Я не имею права ослушаться лорда Гиллтона, - покачала головой Илиина. – Я обязана отпустить тебя…хотя, признаю, тоже очень буду по тебе скучать.
Женщина легонько сжала мою руку в своей ладони и тут же выпустила. Ее глаза лихорадочно блеснули и сразу стали безразличными ко всему.
Я не представляла, что буду делать в столице без своих клумб, но еще более я не представляла себе, что буду делать без Жужа. Малыш все слышал. Как только я вошла в комнату и закрыла за собой дверь, пушистик отцепился от подола моего балахона и быстро уполз под кровать. Да-а, а ведь никто (кроме Лукаса, конечно же) так и не узнал о его существовании. И не узнает, потому что я его заберу с собой.
Подошла к окну и, стараясь запомнить открывшийся вид до мелочей, стала разглядывать внутренний двор. На глаза навернулись слезы, но я все продолжала рассматривать храмы, теплицы, еще одно общежитие и собственные клумбы.
- Хорошие у меня выросли цветы… - пробормотала чуть слышно и всхлипнула. – Как-то им без меня придется?
Из-под кровати раздался такой же всхлип, и я тут же обернулась:
- Я…бу…ду… - Жужик медленно выполз из-под кровати.
Я его не узнала. Мой питомец окрасился в грязно серые цвета. Глаза, казалось, стали больше в два раза. И в них солеными озерами стояли слезы.
- У…ха…жи… - он еще раз всхлипнул, - ва…ть.
И тут до меня, наконец, дошло, что он имел ввиду! Жужик на самом деле решил, что я уеду и оставлю его здесь одного.
- Ни за чем ты не будешь ухаживать, Жуж, - мягко проговорила я и вмиг оказалась перед ним на коленях. – Иди сюда!
Я протянула к пушистику руки.
- Ну же, иди ко мне, - позвала его еще раз. Видя, что Жуж не перестает рыдать и сидит на том же месте, я без спросу взяла его на руки и спросила: - Ты ведь поедешь вместе со мной, а?
Радости в его взоре, направленном на меня, не было предела. Мой питомец обрадованно заверещал, вмиг порозовел и полез ко мне целоваться. Ну а я что? Он так меня расстрогал и умилил, поэтому я в какой-то момент таки пропустила пару особо страстных поцелуев. Хотя, какие там поцелуи… так, потыкался несколько раз мне в щеку и ухитрился лизнуть длинным, широким и, как оказалось, шероховатым языком.
Встать с пола мы не могли примерно десять минут. Все дурачились и смешили друг друга на Жужкиных радостях. Я же по-прежнему не хотела уезжать. Но отец вместе с Илииной были неумолимы, и поэтому мне все же пришлось собираться в дорогу. Да что там собирать-то? Так… расческу, зубную щетку, мыло… духов, косметики и украшений я с собой изначально не брала.
- Пл…ат…ье, - выговорил очередное сложное слово пушистик.
Я сразу же поняла, к чему он клонит. И он прав. Не поеду же я к родителям прямо в этом балахоне? Нет, конечно, можно ради мести…пускай посмотрят, во что превратилась их дочь за эти долгие три года.
- А надо? – вслух проговорила, отодвигая один из ящиков комода, в котором лежало аккуратно сложенное платье. Помнится, именно в нем я сюда и приехала. – Может, стоит их немного помучить своим внешним видом?
- Мо…жн…о, - как-то слишком кровожадно откликнулся Жуж.
- А потом заставлю их поменять мне весь гардероб, - рассматривая наряд, добавила ехидно. – Теперь у меня будет достойное основание не одеваться по моде. Я бывшая послушница, которая не привыкла к подобным откровенным одеяниям, - прикоснулась пальчиками к тонкому кружеву декольте. – Буду холодной леди. Перестану, наконец, слушать советы мамы на счет внешнего вида.
- Од…ень, - пушистик подлетел сзади и завис в воздухе. – Ег…о.
- Зачем? – признаться, его просьба застала меня врасплох.
- По…ме…рь, - мягко попросил Жужик.
- Хорошо, - неохотно согласилась и вытащила платье из комода. – Но только примерю.
- Да-да! – радостно замахал крылышками Жуж.
По-быстрому скинула с себя балахон и серое повседневное платье, которое мне выдали в монастыре, сорочку и ботинки. Облачась в свое платье, поняла, что сильно похудела. Оно и не удивительно при здешнем разнообразии еды…
Передо мной в зеркале предстала хорошенькая тоненькая девчушка не более семнадцати лет от роду (на самом деле мне двадцать два). По современным меркам я уже незамужняя старая дева). И как я раньше носила подобное? М-да, совсем я в монастыре одичала…
- Неудивительно, что Когинс заинтересовался мной… - придирчиво рассматривая свое отражение, пробормотала я. – Глянь, Жуж, грудь наполовину оголена, плечи совсем…
- Ха…нж…а, - хихикнул друг за моей спиной. – А…мн…е…оч…нр…а.
- Спасибо, - благодарно проговорила, глядя на его отражение. – Богиня, что со мной сделал твой монастырь?
На улице наконец-то занялся дождь. Давно пора бы…
- Зн…ак! – пискнул пушистик, развернулся и спланировал мне на кровать.
- Может и знак… - задумчиво проговорила, развязывая тонкие тесемки на корсете. – Нет, определенно декольте нужно делать меньше. Пусть не так притягательно и красиво, но родители поймут, какую душевную травму нанесли мне этой ссылкой.
- Аг… а,- сладко зевнув, одобрил Жуж.
Сняв платье и повесив его обратно в шкаф, придирчиво оглядела собственную фигуру. Понравилось. Может, стоит и дома иногда устраивать себе пост, а? Моей фигуре явно на пользу идет подобный образ жизни. Месть номер два. Что может разочаровать родителей больше, чем излишняя скромность их дочери? Правильно, только то, что она вдруг ни с того ни с сего начнет отказываться от еды. Особенно от дорогих вин и деликатесов. Что же с ней такой делать на приемах и балах? Красиво танцевать и вести себя в соответствии этикету я не разучилась. А все остальное потом. Как говорится, проблемы надо решать по мере их поступления.
С чистой совестью облачилась обратно в вещи, выданные матушкой Илииной. Хм…надеюсь, она завтра их у меня не отнимет? Вроде другим монахиням разрешалось уходить в мир в этом одеянии. А я если что, ткну пальцем в собственное платье и скорбно сообщу, что в таком вызывающем наряде выходить за пределы комнаты мне очень стыдно. Немного приукрашу на этот раз. Но это так, на крайний случай.
И тут волчица внутри меня затосковала еще сильнее. По ощущениям, это из-за расставания с тем местом, где у меня прошла совместная ночь с Лукасом, полная страстей и жарких поцелуев. Во рту разом пересохло. Мы же… да не один раз… да так сладко…И ведь в последний раз мы оба были людьми. Наши звери тогда уже насытились и залегли на дно. Человеческие сущности действительно занимались любовью, не страшась быть увиденными или подслушанными. Мы оба хотели друг друга по-настоящему. Наша вторая ипостась лишь расковала нас, разогрела и кинула в объятия друг друга. Богиня, как же я об этом забыла? Но было ли что-то помимо страсти? Он не ушел от меня до самого рассвета. Увижу ли я его снова? И что скажу при встрече?