Она уже стояла рядом со мной и держала за руку как когда-то в детстве.
- Бедная моя… - мама провела рукой по моим волосам и в душевном порыве крепко обняла. – А ведь я от тебя смела кое-что утаить…
Я затаила дыхание, не смея пошевелиться, чтобы не дай богиня не спугнуть в ней тот прилив откровенности, что был необходим мне сию минуту.
- Понимаешь… - леди Гиллтон отстранилась и отвернулась к окну, чтобы я не могла видеть ее лица. – Мы вовсе не так богаты, как прежде, Марианна. Я соврала. За эти три года мы сильно обеднели.
Наверное, мы со стороны смотрелись довольно странно. Я, полураздетая, непричесанная и немытая после дороги. Куча платьев на кровати, которые я не могла одеть. И едва сдерживающая слезы мама. Встать, чтобы успокоить ее, я не могла. Тонкие занавески были слишком прозрачны, чтобы позволить уважающей себя леди подойти близко к окну в одной нижней сорочке.
- Вот оно что… - только и смогла выдавить в ответ. – Что ж, не беда. Я верю, что мы справимся…
- Надеюсь… - откликнулась мама.
Еще какое-то время мы молчали. А потом леди Гиллтон все же решилась посетить своего мужа. Она была уже гораздо спокойнее и терпимее к его молчанию относительно моей магической силы. Я не возражала. В конце концов, мне просто жизненно необходимо было побыть одной, подумать о смысле своего дальнейшего существования здесь ну и просто расслабиться наконец в горячей ванне.
Когда за мамой закрылась дверь, ко мне спланировал Жужик. Пушистик был настроен весьма воинственно.
- Же…ва…ть… - изрекло это мохнатое чудо. – До…лг…о. Мн…ог…о.
- Ну-у… - я задумалась над его предложением. – Разве что пока у моего папы. Но только не в рабочем кабинете. Его бумаги мне и самой хотелось бы просмотреть. Все-таки мама может действительно о чем-то не знать.
- Га…д, - выругался Жужа. – Св…о!
- Именно так, - улыбнулась, но тут же горько усмехнулась: - И как он смог упустить наши деньги? И, главное, сколько?
- Но…чь? – решительно спросил Жужик, хищно поблескивая своими глазками.
- Да, – утвердительно кивнула и тут же задумалась. - Но он ведь по старой памяти наверняка уйму следящих чар понавешал…
- По…ло…жи…сь на ме…ня, - авторитетно заявил мой питомец. – Вс…е сд…ел…аю.
- Разве ты умеешь ломать магическую защиту? – удивилась, во все глаза разглядывая зеленого мохнатика.
- Аг… а,- его улыбка стала такой счастливой, что я невольно предположила:
- А на моей комнате есть чары? – воровато заозиралась и от неприятной догадки поежилась.
- Не… т, - все так же продолжал улыбаться Жужа. – Я уж… е.
- Ты уже снял отцовские чары с моей комнаты?! – моему изумлению не было предела. – Когда?!
- Ср…аз…у, - безмятежно откликнулся друг. – Я с то…бо…й – ча…р не…т. Ме…ня не…т – ча…ры ес…ть.
- Ясно… - пробормотала себе под нос. – Я и так расставаться с тобой не планировала… А тут…
- Аг…а! – Жужик затрепыхал крылышками с удвоенной силой.
- Пойду помоюсь что ли, наконец, - улыбнулась вполне счастливо впервые за последнее время. – А то грязной на обед не охота спускаться…
- Ид… и-ид… и, - милостиво разрешил друг и тут же ретировался в сторону моей кровати.
Подозреваю, он нацелился на платья, которые мне выбрала мама. Ну и пусть. Скажу потом, что моя сила нечаянно вышла из-под контроля.
- Cт...ыд и ср…ам! – донеслось уже из кучи тряпья. – Ня…м-ня…м.
А это он уже принялся за свое любимое дело. Пора бы и мне…привести себя в порядок.
Через полтора часа я уже спускалась в обеденный зал. Как и предполагала, платье юности подошло мне по размеру. Выглядело оно как новое, и мне не приходилось стыдиться за свой внешний вид. Из украшений надела лишь брошку и красивый серебряный гребень. Платье и так выглядело дорого и нарядно. Строгое, по нынешним меркам, почти монашески-целомудренное – как я и хотела.
Судя по тому, как со мной обращались слуги, о моем позоре по-прежнему знали лишь две души. Ах, ну почему я такая растяпа? Почему я не выведала у мамы подробности придуманной отцом легенды? Что же, придется теперь выкручиваться прямо при родственниках. Ведь мой родитель уже второй раз не посчитал нужным поставить меня в известность о том, что я должна говорить окружающим о себе.
Чтобы раньше времени отец ничего не заподозрил, Жужик остался в моей комнате. Ко времени моего отбытия друг уже успел буквально разорвать в клочья все то, что для меня с особой тщательностью подбирала мама. Зря подбирала. В этом мы с пушистиком были убеждены на все сто.
Как ни странно, я была не сильно голодна. А потому обещала скоро начаться моя очередная маленькая месть– вечно недоедающая или вообще голодающая единственная дочь рода Гиллтон. К слову сказать, я умудрилась прийти к столу самая первая. Как странно, вроде бы мы всегда (раньше, во всяком случае) собирались в это время… Но как только я успела задуматься об этом, в зал вошли мои кузины в сопровождении дяди. Признаюсь честно, их имен я не помнила, так как видела второй или третий раз в жизни. И их общество меня сразу же стало тяготить.
Памятуя наставления матушки Илиины, я не позволяла ни одной лишней эмоции проявиться на своем лице. Спокойствие и достоинство – вот две главные составляющие моего поведения отныне. Родственники не спешили завязывать со мной разговор, я тоже не горела желанием навязывать им себя. Двоюродная тетка пришла почти следом за ними. Она вообще сделала вид, что не заметила меня. Интересно, неужели монастырское прошлое наложило какую-то незримую черную печать на мою скромную персону? За что они так все меня игнорируют?
С кузенами Амалем и Августом я была хорошо знакома и очень много времени проводила с ними в детстве и оттого была сильно удивлена их холодным приветствием перед обедом. Мало того, они ведь даже постеснялись встретить меня у кареты. Нет, определенно, я так дальше жить не смогу. Или все эти «прекрасные» родственнички сами отсюда уберутся (естественно по папиной просьбе), либо я сама уйду… далеко и навсегда. Вот только узнаю все дела отца…
Еще одна тетка и невеста Августа (это я уже поняла, когда увидела своими глазами их теплые игривые объятия) пришли предпоследними. А отец с матерью все не появлялись… Видимо, хороший скандал устроила леди Гиллтон своему лорду после разговора со мной. Сделав вид, что что-то забыла сделать, упорхнула под шумок в направлении папиного кабинета. Может, они еще там?
Передвигаясь по до боли знакомым коридорам, последними словами вспоминала Когинса-младшего, по вине которого меня отправили в монастырь, хотя… За что мне его винить, если мои родственнички и до его предательства были гнилыми людьми? Особенно отец. Он ведь смог как-то допустить нашу с Лукасом интимную близость в кухне, несмотря на уйму магических следилок! Да, его вины здесь даже больше, чем этого блохастого выскочки!
Подойдя к папиному кабинету, без стука осторожно приоткрыла дверь и сунула свой любопытный нос в образовавшуюся щель. Впервые в жизни я увидела своих родителей, ругающимися между собой. Они были так увлечены друг другом, что не заметили, что их подслушивают. Надеюсь, меня не застукают раньше времени.
- Ты совсем не проводишь со мной время! – заламывая тонкие пальчики, причитала мама. – Вспомни, когда мы с тобой в последний раз имели близость?!
- Сьюзан, ты меня совершенно перестала понимать! – горестно вздохнул отец. – Пойми ты, что нынешнее положение дел, плюс еще внезапный приезд нашей дочери… все это совершенно выбивает меня из колеи! Я бы и рад разок-другой отвлечься от них, но не могу. И ведь Марианна еще умудрилась в своем монастыре стать магом… как несвоевременно…
Это мой приезд внезапный?! Это мое становление как мага несвоевременно?! Да как он смеет подобное произносить вслух! Да я вообще могла умереть по его вине! Так, спокойнее, Марианна…
- Наша дочь могла умереть по твоей глупости! – снова вспылила мама. – Ты совершенно не любишь ее. И, кажется, меня… Ты даже не счел нужным мне рассказать о том, кем она стала…
- Я не успел… - покаянно откликнулся Джон Гиллтон, но я не поверила ему. – Понимаешь, Лукас Когинс прямо с фронта прислал мне письмо с требованием вернуть Марианну домой. Этот щенок обо всем узнал и решил, что имеет право что-то от меня требовать! Но я и сам думал о подобном, а потому вернул нашу дочь. Понимаешь, теперь мы навеки враги с Когинсами, поэтому даже в случае возвращения Лукаса отдавать Марианну за него замуж я не намерен.
- Конечно, ты же всегда думал только о себе… - невесело усмехнулась мама, и я поняла, что она на моей стороне.
Отец схватил ее за плечи и возмущенно воскликнул: