Мы с Хантер изо всех сил старались запихнуть в себя ужин, и когда наконец закончили, я помогла Элле убрать со стола. Папа ожидал от нас этого. Мы были женщинами. Если бы я не чувствовала себя виноватой из-за того, что Элла делала это сама, я бы ушла. Но это была не ее вина. Папа сказал Хантеру пойти с ним в его кабинет внизу. Теперь они собирались просмотреть записи игр. Это когда-нибудь надоест Хантеру? Я устала думать обо всем, что он должен был внимательно слушать. Хотя, для меня это было плюсом. Пока они сидели в папином кабинете, Элла поднималась наверх, чтобы принять долгую ванну с книгой, я могла улизнуть. Последнее, что сделал бы кто-нибудь из них, кроме Хантера, это пришел бы проверить меня.
«Я выхожу из дома.»
Сообщение пришло от Райкера. Улыбаясь, я подождала пять минут, затем тихо вышла через парадную дверь и направилась к дороге. Когда он подъехал к обочине дороги напротив моего дома с выключенными фарами было 8:27. Я подбежала к нему и увидела, как Райкер вышел, чтобы встретить меня у пассажирской двери. Его грузовик был не на много выше над землей, чем у Хантера, но Райкер, казалось, думал, что он всегда должен помогать мне подняться. Он предложил мне руку, и я воспользовалась ею, чтобы забраться в грузовик. Мы не разговаривали, так как торопились уехать, чтобы не быть пойманными моим отцом. Райкер вернулся в грузовик и уже через несколько секунд развернулся на соседней подъездной дорожке. Затем мы направились в город.
Было темно, и мы не могли разговаривать, пока парень вел машину. Он протянул руку и взял мою, гораздо меньшую, в свою. Удовольствие от такого простого прикосновения делало все неправильное правильным. Мой отец, игра, все остальное. Это того стоило. Чувствовать себя так. Быть рядом с ним.
Он проехал поворот на город и направился к дороге, по которой мы в прошлый раз выехали на поле. Вместо того чтобы ехать дальше по грунтовой дороге, Райкер остановился у дома. Внутри горел свет. На подъездной дорожке стояли серебристая «Тойота» и красный внедорожник. Он припарковал свой грузовик, затем повернулся ко мне и включил свет, чтобы я могла ясно видеть его лицо. Затем показал жестами: «это мой дом».
Райкер выучил что-то новое на языке жестов, и я так широко улыбалась, что мне пришлось облизать губы, когда растяжка сделала их сухими…
Он усмехнулся, довольный, что все сделал правильно. Затем сказал словами:
— Я хотел бы познакомить тебя со своей семьей. Потом мы могли бы пойти в кабинет и поговорить. Мама не разрешит нам подняться в мою комнату. Даже если мне восемнадцать, и я переезжаю этим летом. Ее дом — ее правила.
Я запаниковала. Он хотел познакомить меня со своими родителями. Я этого не ожидала. У него также есть сестра Нала. Я вспомнила, как он рассказывал мне о ней в сообщениях однажды вечером. Что, если я им не понравлюсь, или то, что я глухая, покажется им странным? Элла все еще чувствовала себя неловко рядом со мной. Они знали, что я приду? Или это спонтанное решение? Боже.
— Все в порядке. Ты побледнела, — сказал он, сжимая мою руку, затем переплел наши пальцы, чтобы поднести мою руку к своим губам.
После того, как Райкер поцеловал ее, я вздохнула и немного расслабилась. Не полностью, но немного.
— Моя мама очень хочет познакомиться с тобой. Я не привожу девочек домой. И она счастлива, что я хочу привести тебя. Папа тоже хочет встретиться с тобой, как и Нала. Она надоедливая одиннадцатилетка. Заранее прошу прощения. — Он сказал все это с улыбкой в глазах.
Я сделала глубокий, медленный вдох, затем кивнула.
— Хорошо, — сказала я, используя голос.
Теперь мне предстояло решить, как вести себя в разговоре с ними. Они не знают языка жестов, и, хотя Райкер пытался выучить, он не знал достаточно, чтобы быть нашим посредником. Я не думаю, что они умеют читать по губам. Это было не легко для большинства людей. Писать было бы неловко. Все, что мне оставалось, это читать по их губам и использовать свой голос. Я так нервничала, что у меня свело живот. Райкер много значил для меня, и я использовала свой голос с ним. Его он вполне устраивал. Он даже сказал, что ему нравится. А если ему нравится, то я не против использовать его с его семьей. Верно?
Райкер наклонился и поцеловал меня в губы. Я почувствовала его дыхание на своей коже и поняла, что он что-то прошептал, хотя понятия не имела, что именно. Должно быть, он разговаривал сам с собой. Когда парень откинулся назад, то подмигнул мне.
— Позволь мне открыть для тебя дверь. Мама, наверное, наблюдает из окна, и если увидит, что ты вылезаешь из грузовика без моей помощи, то надерет мне задницу.
Я рассмеялась, потом кивнула. Парень обежал грузовик спереди и уже через несколько секунд открыл мою дверь. Я надеялась, что это займет больше времени и даст мне время подготовиться. Райкер хотел, чтобы я была здесь, а я хотела понравиться его семье. Я должна была сделать знакомство как можно более удобным для них. Разговор — это все, что я могла сделать, чтобы успокоить их. Для них это было нормально, а люди чувствовали себя непринужденно только в привычной обстановке. Я знала это слишком хорошо.
Ты слишком хорошенькая для моего брата
ГЛАВА 27
РАЙКЕР
Я крепко держал Аврору за руку, и легкая дрожь ее тела, когда я открыл дверь в дом, сказала мне, что она нервничает. Я не хотел этого. И ненавидел то, что она была так взволнована встречей с моей семьей. Но я хотел, чтобы они поняли, почему она так важна для меня. Как я так быстро привязался к ней. Это поможет обоим моим родителям понять мои чувства к ней. По крайней мере, я на это надеялся.
Мама встретила нас, когда мы вошли в гостиную. Она улыбалась, и я уже мог сказать по выражению ее лица, что она поняла мое физическое влечение. Аврора была прекрасна, и казалось, не имела даже малейшего представления о том, насколько она сногсшибательна. Я бы солгал, если бы сказал, что ее внешность не была тем, что привлекло мое внимание в первую очередь.
— Привет, — сказала мама, взглянув на меня в поисках одобрения, и снова повернулась к Авроре.
Я заверил их, что Аврора прекрасно читает по губам. Однако, не был уверен, как девушка собиралась ответить. Дерьмо. Я даже не подумал об этом. Прежде чем я успел спросить, не нужна ли ей бумага или что-нибудь еще, она заговорила.