Сидя в кресле, Элла смотрела телевизор, какую-то передачу о ремонте дома, и пила горячий чай. Она улыбнулась мне и медленно заговорила. Почти так медленно, что было трудно читать по ее губам. Я подумала, не кричит ли она снова.
— Ты выглядишь прекрасно, — искренне сказала она, хотя выглядела странно, так широко раскрывая рот.
— Спасибо, — беззвучно проговорила я.
— Тебе нужны деньги? — спросила она, было видно, что ей неловко разговаривать со мной.
Нам действительно нужно было поработать над общением. Это было слишком странно. Может быть, я могла бы начать использовать свой голос. Я сделала это с семьей Райкера. А Элла моя мачеха, и мне было трудно сдерживаться с ней.
— Папа дал мне немного сегодня утром, — сказала я на этот раз своим голосом.
Ее глаза расширились при этом звуке, и я ждал, пока Элла сидела там в удивлении. Затем она сделала неожиданное: поставила чашку, вскочила со своего места и заключила меня в объятия. Я не была большим любителем обнимашек, возможно, потому, что родители обнимались не часто или вообще не обнимались. Я застыла на мгновение, прежде чем обнять ее в ответ одной рукой, в которой не было верхней одежды. Это было недолго, и я быстро опустила руки. Не уверена, что хотела бы переходить с ней к стадии объятий.
Элла отступила назад, и я увидела слезы на ее щеках. Затем она улыбнулась и вытерла лицо.
— Мне очень жаль, — сказала она, вытирая слезы. — Я не хотела поддаваться эмоциям. Но спасибо тебе. За это. — Она сказала это все нормально. Никаких растянутых, медленных слов.
Теперь я чувствовала себя виноватой за то, что не сделала этого раньше. Моя собственная неуверенность заставила ее почувствовать себя обделенной или что-то в этом роде.
— Все в порядке, — сказала я и увидела, что ее улыбка засияла еще ярче.
Элла была молода, готовила ужасную еду, и была немного раздражающей, но я видела, почему папа полюбил ее. Она не была плохой. Была доброй. Просто причудливой, не похожей на тех, кого я знала. Но кто я такая, чтобы судить? После того, как тщательно отчитала себя за то, что плохо относилась к ней и даже не осознала этого, я улыбнулась.
— Спасибо, что спросила, не нужны ли мне деньги.
Элла продолжала сиять своей мегаватной улыбкой, пока я не увидела, как машина Таллулы свернула на подъездную дорожку. С меня было достаточно эмоциональной связи с мачехой. Увидев Таллулу, я испытала огромное облегчение.
— Моя машина уже здесь. Приятного вечера, — сказала я ей.
— И тебе тоже! — сказала Элла.
Увидев, что в ее глазах появилось еще больше слез, я убралась из дома, прежде чем они снова польются. Закрыв за собой входную дверь, я проверила, что моя сумочка на плече, а телефон в кармане, прежде чем пойти к машине Таллулы. Открыв дверь, бросила пальто и перчатки на заднее сиденье и забралась внутрь.
— У тебя нет шарфа, — сказала Таллула, одновременно показывая жестами. — У меня сзади есть два в цветах Лоутона, которые сделала моя мама, если хочешь, можешь взять один.
Я кивнула.
— Спасибо, — ответила я, используя свой голос. — В цветах Лоутона у меня только свитер.
Она подняла брови.
— Мне он нравиться. Очень милый.
— Спасибо, — ответила я.
— Готова? — спросила она.
— Готова, — заверила я ее.
Таллула кивнула и начала задним ходом выезжать с подъездной дорожки.
— Этот знак немного перебор, — сказала я, затем взглянула на нее.
Уголок ее рта приподнялся.
— Нэш сказал, что их сделал бустер-клуб7.
Я больше ничего не сказала, потому что ей нужно было следить за дорогой, чтобы вести машину. Она не смогла бы посмотреть на меня и ответить так, чтобы я могла понять. Но если это бустер-клуб предоставил знак, тогда это имело смысл. Я откинулась на спинку сиденья и потянулась за телефоном в кармане, чтобы он не тыкал меня в задницу. Взглянув на него, я задумалась, стоит ли мне написать Райкеру, или это его отвлечет. Я знала, что Хантер был весь в себе в день игры. Райкер уже сидел на скамейке первый тайм. Изучив его последнее сообщение мне, я решила, что оно означает «последнее сообщение, пока игра не закончится», и положила телефон на колени. Футбол на первом месте. Я это знала.
Что, если это не было моей мечтой?
ГЛАВА 31
РАЙКЕР
Ричардс умеет играть в мяч. Это было совершенно очевидно. Неудивительно, что в этом году этот парень был квотербеком номер один в Алабаме. Он был смертоносным оружием Норт-Бэнк, и когда он закончит школу, они уже не будут такими сильными. Я взглянул на табло, уже зная, что там написано. Они были впереди на тачдаун. Могло быть и хуже. Если бы не наша защита, у них было бы еще плюс два очка. Но нужно отдать должное Хантеру, который играл свою лучшую игру. Мы держались и забили дважды, потому что он смог вложить этот мяч в руку принимающего, который никто даже не подозревал, что был открыт. Однако Макнейр пропустил два паса, которых ему не следовало пропускать. Если бы я был на поле, то уверен, что мы были бы впереди. Макклей сделал возможное чтобы это произошло, даже с промашками Макнейра. В следующем году Хантер будет первым номером среди квотербеков для агентов. Особенно после этой игры.
— Ты готов? — спросил меня Нэш.
Конечно готов. Я был готов весь первый тайм. Теперь, наконец, пришло время выйти на поле в первый раз во втором тайме, и адреналин забурлил в венах. Я оставался сосредоточенным. Несколько раз, когда позволял Авроре проникать в мои мысли, я боролся с желанием оглянуться на трибуны, чтобы увидеть ее. Я знал, что она здесь. Это все, что имело значение. Я должен был выиграть эту игру, а потом отпраздновать победу рядом с ней.
— Да, — сказал я, надевая шлем.
— Задай им жару, — крикнул он, когда я выбежал на поле.
Запах травы, звуки оркестров и крики, доносящиеся с трибун, напряжение в воздухе вокруг меня. Мне нравилось это чувство. Смотреть и не участвовать в игре было тяжело. Должно быть тоже самое чувствует Нэш, и я знал, что нахожусь здесь так же и ради него.
Мои глаза встретились с глазами Макклея, и он посмотрел на меня знакомым взглядом. Это буду я. Мне нужно было открыться. Я дважды моргнул, давая ему понять, что готов, и занял свое место на линии.
Все это было похоже на гребаный танец, который мы запомнили наизусть. Команда соперников работала с Макнейром и Джадсоном весь вечер. Я знал, что они изучали мои прошлые игры, так же мы изучали игры их ключевых игроков, но внезапной перемены на поле все равно было достаточно, чтобы заморочить им головы.