— Он думает, что моего возвращения сюда будет достаточно, чтобы положить конец моим чувствам к Райкеру, — сказала я ей.
Бабушка приподняла седую бровь.
— А будет?
Я отрицательно покачала головой.
— Нет.
Затем она решительно кивнула.
— Хорошо. Потому что Денвер придет сегодня на ужин. Твой отец хотел, чтобы ты повидалась с друзьями, которых оставила здесь в надежде покончить с этими чувствами к Райкеру. Мы так и сделаем, а потом покажем ему, что это не сработала. — Она показала это жестами с выражением на лице, которое говорило, что она действительно верит в это.
Но я покачал головой, когда сказала: «Нет!» используя мой голос.
Я не хотела видеть Денвера. Время, которое я провела с Райкером, могло показаться долгим, но это было не так. Я рассталась с Денвером всего несколько дней назад. Видеть его сейчас было странно.
— Он был рад прийти. Я не могу забрать приглашение обратно, — нахмурившись, сказала бабушка.
Я застонала и закрыла лицо правой рукой. Это будет катастрофа.
— Мы расстались, — сказал я ей, убирая руку от лица.
Бабушка пожала плечами.
— Я это знаю.
Мы добрались до пункта выдачи багажа, и я нашла свой багаж на карусели, не глядя на бабушку. Она серьезно относилась к манерам, и я знала, что она не собирается отменять сегодняшний вечер. Ужин с Денвером был последним, что мне сейчас было нужно. Мне все еще предстояла неделя торчания здесь без возможности поговорить с Райкером и все объяснить.
Я не была уверена, что Хантер сделает это правильно, и без телефона или интернета, я не знала, как буду общаться с кем-либо в Лоутоне. Но моему отцу, похоже, было на это наплевать. Это был первый День Благодарения, который я собиралась провести с ним за четыре года, и он отослал меня. Я надеялась, что ему понравится индейка с тофу, которой Элла его накормит.
Выкатив свой багаж из аэропорта, я последовала за бабушкой на улицу, где было гораздо прохладнее, чем утром в Алабаме. Солнечный свет заставил меня зажмуриться, и я нашла свои солнечные очки в сумочке, затем быстро надела их, прежде чем поспешить догнать бабушку, которая шла слишком быстро для семидесяти двух лет.
Знакомый синий «Линкольн Таун Кар» 1988 года выпуска был припаркован на стоянке для инвалидов, и я закатила глаза. Бабушка считала, что возраст делает ее инвалидом, когда она ходит быстрее меня, да еще и по нескольку миль в день. Она открыла большой багажник, и я положила туда свой чемодан, прежде чем закрыть его и сесть на пассажирское сиденье.
В машине пахло уксусом и яблоками. Так было всегда. Бабушка чистила все уксусом с водой, но яблочный аромат, который она каждую неделю распыляла в машине, прилипал к ткани на сиденьях. Это было неприятно, но она, похоже, была не согласна.
Когда она все еще не завела машину, я посмотрела на нее и увидела, что она наблюдает за мной.
— Хандра ничего не исправит, милая. Ни черта. Смирись и разберись с этим.
Я не хандрила, а была зла на несправедливость всего этого.
— Это несправедливо, — ответила я.
Бабушка поджала губы и кивнула.
— Да, как и вся остальная жизнь тоже. С таким же успехом можно выяснить это пораньше и стать сильнее.
Стать сильнее. Я думала, что уже была сильной. Однако не сказала этого. Спорить было бессмысленно. Я откинулась назад и пристегнулась, когда бабушка наконец завела машину и выехала с парковки, где ей не место.
Жизнь может быть несправедлива, но разве мы не можем по крайней мере доверять справедливости наших собственных родителей? Казалось, жестокая реальность приходила вместе с пониманием и ожесточением.
Она уехала не навсегда
ГЛАВА 39
РАЙКЕР
Остаток выходных я провел дома. Не хотел никуда идти и никого видеть. Нэш наконец оставил меня в покое. Папа почти ничего не говорил об этом, а мама пекла пирожные и печенье, чтобы подбодрить меня, а это означало, что она всерьез волнуется. Я не настолько доверял ее кулинарным способностям, чтобы съесть что-нибудь из этого, но у меня все равно не было особого аппетита.
Хантер не звонил и не писал никаких сообщений об Авроре. Хотя Нова, Пэм и Мэнди все написали мне. Каждая из них предлагала утешить меня разными способами и делала замечания о том, что Аврора не стоит моего времени. Я удалил каждое сообщение, раздраженный тем, что они намекали, что Аврора виновата в расистских проблемах своего отца. Это была еще одна причина, по которой я не выходил из дома. Я бы противостоял им, и даже больше, если выйду куда-нибудь.
Во вторник днем Нэш пришел ко мне домой и потребовал, чтобы я вышел. Он больше не собирался позволять мне здесь оставаться. Таллула была занята выпечкой вместе с матерью, готовясь к Дню Благодарения в четверг. Очевидно, они присоединятся к нашему семейному ужину в доме моих бабушки и дедушки. Я слышал, как мама говорила что-то об этом вчера по телефону с моей тетей, когда они решали, кому что принести на ужин. Мать Таллулы принесет все десерты, кроме пирога с орехами моей бабушки, а также домашний хлеб.
Все это меня не волновало.
— Я не уйду, пока ты не пойдешь со мной, — сказал Нэш, опускаясь на диван в моей гостиной и закидывая ноги на пуфик перед собой, прежде чем скрестить их в лодыжках.
Он уедет, как только Таллула позвонит. Его попытка вести себя так, будто он устраивается поудобнее и не сдвинется с места, была слабой. Я знал, что это не так.
— Хочешь поехать со мной в Северную Каролину? — спросил я его.
Я не шутил. Я думал об этом со вчерашнего дня. Мои родители были бы против, но я был готов уехать, не сказав им об этом. Я бы позвонил после того, как уехал и разобрался бы с наказанием позже.
— Пожалуйста, скажи мне, что ты шутишь, — сказал Нэш.
— Нет.
— Господи, она вернется. Она уехала не навсегда. Вернется в субботу. Верно? Всего неделя. Хантер сказал, что она уехала на неделю.
Целых четыре дня, которые казались мне вечностью. Виделась ли она с Денвером? А если она решит остаться с бабушкой? Я провел с ней всего пять дней. У Денвера были годы. Могло ли то, что было, между нами, противостоять этому?
Черт.
— Сегодня парни придут ко мне, чтобы посмотреть футбол и отвлечься от родственников в своих домах. Ты пойдешь со мной, — сказал Нэш на этот раз после того, как взглянул на свой телефон, чтобы прочитать текстовое сообщение.
Это было типично для праздников Дня Благодарения. Мы много смотрели футбол и прятались от семейных посиделок, пока не приходило время ужинать. Сидеть здесь ничего не изменит. Если бы я полетел в Северную Каролину, то не знал бы, как найти Аврору. Я не знал имени ее бабушки, и был уверен, что Хантер не собирался помогать мне с этим. Через несколько дней она будет дома. Мне приходилось постоянно напоминать себе об этом.
Потянувшись, я посмотрел на своего кузена, а затем коротко кивнул.