— Ладно. Пойдем, — ответил я.
Нэш вздохнул с облегчением и слегка удивился, что я так быстро согласился. Я задавался вопросом, если бы я надавил на него сильнее, поддался бы он идее — ехать искать Аврору? Возможно, но у нас обоих были бы неприятности с родителями, и у нас было мало шансов найти ее. У меня даже не было чертова телефонного номера, по которому я мог бы с ней связаться.
— Слава Богу, — пробормотал он, вставая. — Я думал, что мне придется отговаривать тебя от этой дурацкой затеи.
Если бы я только мог поговорить с ней. Знать, что она в порядке. Черт, если бы я знал, что она не с Денвером и не забыла обо мне, этого было бы достаточно. Я также хотел увидеть, как засияет ее улыбка и заставит меня забыть обо всем остальном
Мы вернулись в переднюю часть дома, и когда проходили мимо кухни, мама обернулась и увидела нас.
— О, хорошо! Ты вытащил его из этого дома. Мне надоело, что он дуется. Возьмите это. — Она протянула мне поднос с печеньем, пирожными и белыми шариками, покрытыми сахарной пудрой.
— Это ты их сделала? — спросила я, не зная, будут ли они съедобными или их следует выбросить в мусорное ведро, когда мы доберемся до дома Нэша.
Мама закатила глаза.
— Нет, Райкер. Я их не делала. Я купила их у миссис Лойола из церкви. Она делает сладости каждый год и продает их, чтобы собрать деньги на акцию сбора игрушек для детей. Ты уже должен был это знать. Господи, я покупала у нее слишком много сладостей каждый год с тех пор, как ты был мальчиком.
Миссис Лойоле было около восьмидесяти лет, и она каждое воскресенье сидела на первой скамье в церкви. Я давно не был на службе в церкви, но сомневался, что она сдвинулась со своего места за эти годы. У нее в сумочке всегда была мягкая мятная конфетка, и когда она видела меня, то каждый раз давала мне одну, как будто мне было пять лет.
— Да, забыл об этом, — сказал я, как будто вспомнил, что в прошлом мы получали от нее сладости.
Я никогда не обращал внимания на еду на кухне или откуда она взялась во время праздников. Я просто ел её. Это было единственное время года, когда у нас была полностью заполненная кухня, так как мама считала, что праздники означают, что подносы и банки со сладостями должны покрывать кухонный стол.
Она похлопала меня по плечу, а затем сжала мою руку.
— Иди развлекайся. Не думай ни о чем. Скоро все закончится. Все происходит по какой-то причине.
Я двинулся к двери, пока мама не придумала еще какие-нибудь банальные слова, чтобы подбодрить меня. Она хотела как лучше, но это раздражало. Даже мама не понимала, как мне это было чертовски больно, не иметь возможности общаться с Авророй. Узнать, все ли у нас в порядке. Мне нужно было убедиться, что она вернется. Я не хотел, чтобы жизнь снова стала такой, какой была без нее.
Мама еще раз попрощалась, когда мы направились к входной двери. Папа шел по тротуару, одетый в шорты для бега и рубашку с длинными рукавами. Он весь вспотел, хотя сегодня было уже прохладно. Увидев, что я ухожу с Нэшем, он вздохнул с облегчением.
— Сколько миль сегодня? — спросил его Нэш.
Мой отец бегал три раза в неделю и два раза в неделю ходил в спортзал, чтобы поднимать тяжести. На этой неделе он бегал больше из-за того количества еды, которое планировал съесть. Он жаловался, что его метаболизм — дерьмо, с тех пор как ему исполнилось сорок.
— Десять, — сказал он с дерзкой ухмылкой.
— Черт возьми, ну, ты и машина. — Нэш знал, что моему отцу нравилось, когда раздувают его эго.
Папа усмехнулся, а потом повернулся ко мне.
— Самое время выйти из дома.
Я ничего не ответил. Просто продолжил идти к машине Нэша.
Я потерялась в сказке, которую сама же создала
ГЛАВА 40
АВРОРА
То, что я поняла с момента нашей встречи с Райкером, стало совершенно очевидно после ужина с Денвером. Потом, два дня спустя, мы с ним отправились за рождественскими покупками, а вечером смотрели кино у бабушки, после того как испекли печенье и поговорили о моей старой школе. Денвер был моим лучшим другом. У меня не было ни малейшего желания прикасаться к нему или обнимать. Никакого искушения поцеловать его. На самом деле мы много говорили о Райкере. Он задавал мне вопросы, и я была очень честна в своих чувствах.
Денвер не ревновал и не расстраивался. Он не был настолько хорош в актерском мастерстве, и я могла бы сказать, если бы это его беспокоило. Вместо этого ему было просто любопытно. Он казался счастливым за меня.
Он также сделал неделю пребывания в Северной Каролине терпимой. Я смеялась с Денвером, как смеялась бы с Таллулой. Между нами не было ничего, кроме дружбы, и это было удобно.
Я не рассказывала Денверу о поцелуях и других вещах, которые делала или чувствовала с Райкером. Это было слишком личное, но рассказала ему, как Райкер был восхитителен и мил. Он даже посмеивался надо мной за то, что я все время твердила, какой он хороший парень и что никто ему в этом не верит. Все они, казалось, осуждали его за прошлые ошибки.
Денвер сказал во время одной из моих длинных тирад по этому поводу, что он сомневается, что Райкер считает их ошибками. Что привело нас к горячему спору о том, что он не прав. Денвер быстро заткнулся, и на этом все закончилось.
Хотя в ту ночь я лежала в постели и думала об этом. Интересно, будет ли Райкер скучать по той жизни? Мог ли он вернуться к ней теперь, когда меня нет? Когда я вернусь, будет ли все по-прежнему? Я хотела написать ему. Знала, что Денвер разрешит мне воспользоваться его телефоном, если я попрошу. Но я не запомнила номер Райкера, так как он был сохранен в моем телефоне. Я плохо запоминала телефонные номера. Конечно, я могла бы спросить Хантера. Я знала его номер наизусть. Он был у него уже четыре года.
Каждый раз, когда думала о том, что бы спросить, я останавливала себя. Не потому, что думала, что это расстроит Денвера. Мы уже достаточно поговорили о Райкере, чтобы я поняла, что он не будет возражать. Я почти ожидала, что он предложит это, но парень не сделал этого. Я не могла заставить себя сделать это, потому что была напугана. Что, если Райкер был с Новой или какой-то другой девушкой? Что, если Хантер скажет мне то, что я не хочу слышать? Мы общались всего неделю. В том, что у нас было, не было ничего исключительного. Или нет? Он хотел встречаться только со мной? Или я должна была смириться с тем, что он был с другими девушками?
Каждый раз, когда я думала об этом, у меня начинал болеть живот. У родителей Новы, очевидно, не было бы проблем с цветом его кожи, так как их цвет кожи был таким же, как у него. Что, если Райкер не хочет иметь со мной дела из-за моего отца-расиста? Что если на этот раз у него было достаточно времени, чтобы решить, что я не стою таких хлопот? Я так разнервничалась, обдумывая все эти сценарии, что потеряла из-за них сон.
— Ты опять это делаешь. Отстраняешься от меня, — показал Денвер жестами, когда встал передо мной, чтобы привлечь мое внимание.