Мы, однако, должны внести некоторые хронологические коррективы в эти рассуждения. В опубликованных тем же В. Э. Молодяковым записях Брюсова «Мой „Дон-Жуанский список“» и «Mes amantes»[61] имя Шестеркиной значится под 1899–1902 (в первом списке) и под 1900–1903 (во втором) годами. Установить хронологические границы помогает обращение к автографу брюсовского дневника. В ноябре 1899 г. Брюсов записал: «Утешен на той среде был я лишь тем, что встретил г-жу Шестеркину, бывшую подругу Тали… Таля! да ведь это вся моя молодость, это 20 лет, это русские символисты»[62]. Близкие отношения Брюсова с Талей (Н. А. Дарузес) относятся ко второй половине 1893 и началу 1894 г., то есть впервые с Шестеркиной он встречался и заметил ее в то же самое время. К осени 1899 г. она уже была замужем за художником М. И. Шестеркиным и матерью двоих детей. В апреле 1900 г. Брюсов записывает и потом вычеркивает: «О Шестеркиной сюда не пишу, ибо эту тетрадь — несмотря на мои просьбы — читает Эда»[63], а в конце этого же года, подводя его итоги: «В частности, зима эта неудачна: она вся разделена между работой у Бартенева в „Русс<ком> Арх<иве>“ и свиданиями с Шестеркиной»[64]. Таким образом становится очевидно, что близкие отношения с А. А. Шестеркиной завязываются у Брюсова в 1900 году.
Летом 1901 года любовники разъехались: Брюсов с женой, находившейся на последних месяцах беременности, отправился на дачу в Петровско-Разумовское по Николаевской железной дороге, откуда почти каждый день приезжал в Москву для работы в редакции «Русского архива», Шестеркина же с мужем и детьми значительно дальше от Москвы — в Верею, куда надо было долго ехать на поезде, а затем на лошадях. Судя по всему, между ними было условлено, что Брюсов пишет, что бы то ни было, через день; на протяжении довольно долгого времени он систематически исполняет это обещание.
Значительная часть его писем того времени (хотя и не все) уже давно опубликована[65], и именно на их основании М. Л. Гаспаров вынес свое суждение. Однако если мы сопоставим их с ответными письмами Шестеркиной, становится очевидно, что дело обстояло не так просто, как кажется на первый взгляд. Прежде всего, письма эти явно делятся на два разряда: одни пишутся вполне официально, на «Вы» и, судя по всему, отправляются вместе с другими семейными письмами; другие же обращены к «Ты» и посылаются в Москву тайно (чаще всего их относит на почту сын). Особенный накал ситуация приобретает начиная с утреннего письма от 24 июня, когда она пишет карандашом, что подчеркивает спешность и сложность записки:
Со мной сегодня в ночь случилось несчастье, и теперь я лежу, истекая кровью. М. идет сейчас в поиски за доктором.
Потеря крови — громадная, невероятная. Мальчик мой, сегодня ночью я упала с кровати — и от этого все и произошло… Я видела сон: Воля — на краю пропасти, — вот-вот упадет. Я вскрикнула, протянула к нему руки… и очнулась — на полу…
Милый, не пиши мне пока «таких» писем, — я не знаю, что еще со мной будет, быть может, я буду без сознания. От меня тоже не жди писем, вряд ли мне позволят писать.
Люблю тебя, — помни, что бы не <так!> случилось, — я любила тебя до конца.
Прости, мой любимый[66].
Для нас выясняется, что ситуация Брюсова была еще более сложная, чем казалось: не только жена вот-вот должна была разрешиться от бремени, но и находившаяся в Верее Шестеркина тоже была беременна от него, но случился выкидыш. И именно на этом фоне мы должны читать письмо Брюсова от 25 июня, которое процитируем отрывочно, однако стараясь не исказить его духа:
Готов был послать Вам письмо, когда получил Вашу записочку, что Вы хвораете. Бросил свое письмо, пошлю его другой раз, когда все опять будет светло и весело. Теперь я могу четко представить себе Верею, и Ваши комнаты, и чтó у Вас перед глазами, мысленно почти быть там, для Вас «здесь». Пройдут дожди и холод, ведь еще июнь, ведь еще пора цветов и первых ягод! Пройдут и все Ваши нездоровья, ведь еще так много лет и дней впереди. <…>
61
62
Эта фраза купирована в опубликованном тексте (
64
65
Литературное наследство. М., 1976. Т. 85: Валерий Брюсов. С. 622–656 / Публ. В. Г. Дмитриева. Опубликованные здесь письма мы в дальнейшем цитируем с указанием страницы данного издания в тексте. Незначительные исправления по автографам мы не указываем.